Екатерина Барабаш
Давид Боровский умел придумывать сценографию так, что она отпечатывалась в памяти. Сцена из спектакля «Аномалия» в театре «Современник».
Фото Михаила Гутермана
В этом году Давиду Боровскому исполнилось бы 75, умер он три года назад в Колумбии, куда поехал открывать собственную выставку. В том, что фестиваль проходил в Киеве, нет ничего удивительного – здесь Боровский учился, здесь начинал работать, здесь, в Национальном академическом театре имени Леси Украинки, поставил множество спектаклей. Долгие годы был главным художником Театра на Таганке, делал спектакли для МХТ, театра «Эрмитаж». Но с Киевом никогда не расставался.
В первый день фестиваля в здании Театра имени Леси Украинки открылась выставка «Пространство Давида Боровского». В основном здесь – фрагменты оформления его спектаклей. Они в центре, а по бокам, словно за кулисами, не совсем для зрительских глаз (хотя их и можно увидеть, и подойти к ним можно совсем близко) – чуть более закрытые пространства, личные. Стоит его огромный рабочий стол, застеленный бумагой, чтобы в любой момент прямо на столе набросать рисунок будущего спектакля. Шкаф с его книгами. Целая экспозиция, посвященная друзьям и учителям. Но это – по бокам пространства, как бы на его окраинах. В центре же – работа. Над головами зрителей совершает тихие круги лампа с абажуром – элемент оформления последнего спектакля Боровского – «Дон Кихот. 1938 год» по пьесе Булгакова. Спектакля, до премьеры которого он не дожил. На стене, выхваченной лучом света, – огромный маятник из спектакля «Поворот ключа» (реж. Михаил Резникович), одной из первых работ Боровского в Театре имени Леси Украинки. Этот маятник Боровский потом использует в «Часе пик» и в «Мастере и Маргарите» на Таганке. Нехитрая, казалось бы, метафора – маятник, но только настоящий художник умеет из прозрачных метафор создать мир, из одного предмета на сцене – философию пространства.
И создавался знаменитый занавес в «Гамлете» на Таганке – занавес, сметающий куда-то в вечность всю сегодняшнюю суету. Трясся на сцене борт грузовика в спектакле «А зори здесь тихие┘», отгородивший войну от мира, счастье от горя. Сколачивались на заднике сцены несколько досок в печальные кресты в «Короле Лире» Льва Додина в Малом драматическом – то ли символ брошенности, то ли знак опасности, как при бомбежке. Или в обманчиво веселеньких рюшечках занавески посреди сцены в «Дядюшкином сне» по Достоевскому Монреальского русского театра имени Варпаховского – а вокруг занавесок чернота и пустота. Это не сценические аттракционы, это философское освоение огромного пространства – жизни, – которое надо здесь и сейчас вместить в маленькое пространство сцены.
Жаль, что не было Театра на Таганке. Жаль, что в последний момент отказался приехать с театром «Эрмитаж» Михаил Левитин, существенно сбив планы организаторов.
Днем прямо посреди выставки устроили круглый стол. Нет, круглый стол – это что-то официозное, а тут скорее – тесные посиделки, разговоры о Боровском. Кто-то говорил серьезно и внушительно, как главный режиссер Театра имени Леси Украинки Михаил Резникович, кто-то – Роман Балаян, например, – шутил и вспоминал застольные истории. А Анатолий Смелянский подзабыл, для чего и ради кого собрались, и ничтоже сумняшеся принялся высказываться почему-то о Познере и о Кобзоне. По ходу дела рассказал несколько сомнительных баек из жизни МХТ – о том, например, как не хватает места в мхатовском портретном фоей и приходится постепенно выбрасывать портреты ушедших знаменитостей, чтобы на их место вешать портреты только что умерших. Оказывается, когда умер Давид Боровский, ради его портрета убрали портрет давнего музыкального руководителя МХАТа Израилевского. Хорошо, что Давид Боровский уже не узнает о том, сколько неудобств он причинил своей смертью.
Фестиваль в Киеве уникален – это единственный театральный смотр, собранный именем художника и сценографа. Хорошо бы попробовать сделать еще один такой фестиваль, потом поставить на регулярную основу. Есть большая несправедливость в том, что такой полноправный соавтор всякого спектакля, как художник, известен публике далеко не всегда. Ну, во всяком случае, всегда после режиссера-постановщика, драматурга, актеров┘ Если бы удалось создать регулярный – каждый год или раз в два года – фестиваль спектаклей, отобранных по принципу именно его сценографически-пространственной ценности, можно было бы не только заретушировать эту несправедливость по отношению к художникам театра. Можно было бы вокруг театрального фестиваля устраивать выставки, вернисажи, встречи, общение художников и всех, кому интересно. Символом сделать тот самый маятник Боровского.
И это будет уже освоением глобального пространства современного искусства. В память о Давиде Боровском.
Киев–Москва
