Три возраста пения

Трехчасовым концертом солистов мировой оперной сцены ХХ века к юбилею Елены Образцовой завершился в Большом зале Петербургской филармонии двухнедельный марафон 7-го Международного конкурса молодых оперных певцов ее имени.

Размеренный ритм конкурсных прослушиваний в этом году прерывался мощными вторжениями «номеров» внеконкурсной программы, состоявшей из концертов в формате «нетленки», что можно было назвать еще и «История оперы. Избранное». «Десять лет спустя», «Оперные раритеты» и «Семь победителей» – громкие названия каждого из концертов с соответствующим наполнением подчеркивали особый статус и значимость конкурсного форума, совпавшего в этом году с 70-летием его владелицы – Елены Образцовой.

Панорама стилей и жанров, исполнительских манер, разных поколений певцов явили редкую возможность составить картину состояния дел в оперном искусстве современности. Верхи уже не могут, низы еще не умеют, а середняки изо всех сил стараются удержать то, что сумели получить от верхов – так можно было бы охарактеризовать то, что было услышано на одном из главных международных вокальных смотров России. Верхи, или оперные мэтры, пик карьеры которых пришелся на разные периоды прошлого века, продемонстрировали свои возможности на концерте-поздравлении, завершившем конкурсную эпопею.

И Катя Риччарелли, и Тереса Берганса, и Эва Мартон, и Петер Дворски являли когда-то своим пением золотой фонд оперы ХХ века. Все они были свидетелями и мировых оперных триумфов Елены Образцовой, которая сегодня нежно называет их своими «дружочками». Мощная инерция оперной сцены такова, что всем им неумолимо хочется продолжать наслаждаться пением и дарить его публике. Все они до сих пор действительно способны извлекать звуки, но во время выступления большинства из них невольно возникал вопрос: понимают ли они, что уже не должны петь на большой сцене? А если понимают, то зачем поют, вводя в недоумение неискушенного слушателя? Хотя публика проявила на том концерте чудеса уважительности, щедро одаривая каждого достаточными дозами оваций. Людям было ясно, что они здесь как бы на «концерте ко дню рождения», как бы в неофициальной обстановке на застолье у Образцовой.

Впрочем, среднее поколение в лице звезды Ла Скала – сопрано Фьоренцы Чедолинс и Бруно Пратико, ошеломительного баса-буффо, – показали на том же концерте свою родовую принадлежность к великой итальянской традиции. Фешенебельная Фьоренца создавала иллюзию неспешной поступи примадонны, обаятельный эксцентрик Бруно приводил в восторг виртуозными вокальными трюками в сценах из комических опер Доницетти и Россини. Низы – участники конкурса на этот раз оставили слабую надежду, что опера будет жить даже при таком низкокалорийном ресурсе. Гран-при размером в 12 тысяч евро на этот раз не достался никому. Елена Образцова не первый год продолжает говорить, что ищет среди конкурсантов не только технически умелого вокалиста, сколько богом поцелованную личность с повышенным содержанием духовности. На предыдущем, 6-м конкурсе Гран-при нашел-таки свою обладательницу – 17-летнюю Юлию Лежневу. В августе этого года она получила первую премию на престижном Конкурсе им. Мириам Хелин в Хельсинки, став первой россиянкой-победительницей после 1984 года, когда лауреатом был Владимир Чернов. Три призовых места на 7-м конкурсе Елены Образцовой распределились не совсем так, как хотелось бы многим болельщикам, – решение жюри оставило много вопросов. Роскошное, смелое, одухотворенное меццо-сопрано из Словакии Моника Бохинеч, вышедшая в финал с заключительной сценой Амнерис и Радамеса из «Аиды» Верди, удостоилась лишь диплома, хотя была уверенность, что она идет на 1-е место. Первую премию (7 тыс. евро) получила Елена Гусева, скорее по принципу великодушного аванса: ее небогатое, не окрепшее как в вокальном, так и эмоциональном отношении сопрано плохо подходило как Татьяне из «Евгения Онегина» Чайковского, так и Амелии из «Бала-маскарада» Верди. Завышенной показалась оценка достоинств и Веры Чекановой (II премия, 5 тыс. евро), которая пела, словно исправная хорошистка на экзамене. Совсем непонятно, за какие заслуги баритон Андрей Жилиховский получил III премию (3 тыс. евро) – явно не совсем за вокальные, ибо харизмы ему было не занимать, зато дыхания едва хватало, а актерская беспомощность не давала возможности наполнять интонацию смыслом. Но, как говорят, ему активно покровительствовала сама Илеана Котрубас, сидевшая в жюри. III премию с ним разделили два баритона – японец Терада Коджи и студент Петербургской консерватории Александр Лавров. Не совсем заслуженно до II премии понизили Наталью Петрожицкую, которая превосходила Елену Гусеву по зрелости голоса и интеллекту.

Самой бесспорной стала I премия у Романа Бурденко – певца, который действительно был на голову выше большинства прочным, технически безупречным вокалом. Случай этого певца уже стал притчей во языцех. Это уже не первая его победа на российских конкурсах. Он хорошо выучен, одинаково ровно и звучно «отоваривает» ноты – и жюри ничего не остается, как выдать ему премию. А это для мужчины отличный заработок. Те, кто следит за ходом его карьеры, не могли не заметить, как хладнокровно, бесстрастно, подобно спортсмену в многоборье, шел он к цели, взяв на вооружение пару арий, хорошо впетых за время работы в Михайловском театре. Его академический вокал консервативного толка – вот что, оказывается, оценило международное жюри родом из ХХ века. Впрочем, недаром же Роман проходил стажировку в Академии Санта Чечилия в Риме, получив прививку старейшей и главнейшей итальянской школы.

Санкт-Петербург