0
1190
Газета Культура Интернет-версия

02.07.2009 00:00:00

На будущее

Тэги: спектакль, театр


До конца июня выпускники второго режиссерского курса Сергея Женовача показывали свои дипломные спектакли – все в той же 39-ой аудитории РАТИ, которая помнит четырехлетней давности успехи его предыдущего курса. Помнит – и напоминает о них: на стене перед входом в зрительный зал висит афиша фестиваля «Шесть спектаклей в поисках театра». Но из семи спектаклей нынешнего дипломного цикла самим Сергеем Женовачем не было поставлено ни одного.

Самых талантливых из своих «младшеньких» Сергей Женовач, впрочем, выделил уже давно и ввел во «взрослые» спектакли в СТИ. Мария Курденевич – еще один светлый женский лик в коллекции Женовача – играет в театре с 2007 года, помимо нескольких эпизодических ролей - Грейс в «Битве жизни». Несомненно очень одаренный Игорь Лизенгевич занят в театре с 2008 года – в частности, в «Игроках» (Алексей). Но тем и хороши дипломные спектакли, особенно поставленные однокурсниками-режиссерами, что в них можно замахнуться на большие классические роли.

В спектакле «Лев Толстой. Сцены», составленном из четырех отрывков по произведениям Льва Толстого, Мария Курденевич и Игорь Лизенгевич сыграли, во-первых, самые замечательные роли этого спектакля в целом, во-вторых, свои самые замечательные роли, наконец, в-третьих, самые замечательные роли на этом курсе вообще. Мария Курденевич играет княжну Марью в отрывке Александра Хухлина «Николай Ростов». Когда спокойная, сдержанная Марья с любовью смотрит на неуклюжего Ростова (Сергей Чирков), ее «большие лучистые глаза» видны даже из зрительного зала.

То, как двадцатилетний студент Игорь Лизенгевич перевоплощается в сорокалетнего чиновника Алексея Каренина в сцене первого объяснения с женой, как выдает несоразмерный его возрасту спектр эмоций,- это просто удивительно (без авансов здесь не обойтись). Он как-то весь ссутуливается, словно непонятной расцветки, серо-коричневый стариковский свитер давит ему на плечи. Продумывая – по пунктам – аргументацию для первого объяснения с Анной, меряет комнату длинными шагами, зацепив руки за спиной, держит свои руки («белые, с набухшими жилами», как у Толстого) на переднем плане, когда пишет для себя шпаргалку с этими пунктами или стоит на авансцене. Режиссер отрывка Егор Перегудов нашел несколько хороших ходов для своей сцены. Анна Каренина (Екатерина Половцева с режиссерского отделения) находит на столе шпаргалку аргументами-предостережениями, которые он записывал перед ее приходом, и ернически вслух читает ее. Анна одним своим присутствием, сияющими глазами, открытым вечерним платьем, компрометирует саму жизнь этого человека, в обязательном порядке ровно час перед сном читающего что-нибудь для самообразования (перед этим объяснением он читал книгу о папизме). Анна в этом эпизоде и есть сама жизнь. Каренин же перед нею (и жизнью, и Анной) настолько беспомощен, бессилен, что не может сформулировать для себя, было ли что-то предосудительное в том разговоре Анны с Вронским, не говоря уже о том, чтобы действительно ее предостеречь. Екатерина Половцева в этом отрывке только подает партнеру реплики – но, кажется, что таким и было режиссерское задание. Позови Егор Перегудов на эту роль талантливую Ольгу Озоллапиню с актерского отделения или все ту же Мария Курденевич, они бы все равно не смогли сыграть Анну – им бы не дали это сделать более-менее убедительно слишком нежные лица и юность. Финал отрывка - «носовой свист» засыпающегося после неудачного объяснения с женой Каренина перерастает в гудок приближающегося паровоза, под который бросится Анна. По Егору Перегудову, Анну погубил в том числе формализм Каренина. На завершившемся недавно фестивале студенческих спектаклей «Твой шанс» «Лев Толстой. Сцены», кстати, получил спецприз за лучший актерский ансамбль.

Егор Перегудов меньше, чем кто-либо другой, повторяет - с ученической любовью, конечно, - режиссерские приемы работы с прозой Сергея Женовача. И Александр Хухлин, и Михаил Станкевич («Петя Ростов»), и Екатерина Половцева («Что я видел во сне») через внутритекстовое комментирование насыщают свои сцены ласковой иронией по отношению к героям. У них актеры, когда зовут кого-то или разговаривают о ком-то, вкладывают в реплики режиссерское отношение к персонажу. Еще, например, заметно стремление строить спектакль на каком-то одном образе. Как в спектакле педагога этого курса Александра Коручекова «Как вам это понравится» запоминаются воздушные шарики, изображающие деревья в Арденнском лесу, так и в спектакле Сигрид Стрем Рейбо по «В чужом пиру похмелье» Александра Островского запоминаются зонтики. Они и характеризуют персонажей (у бедной учительницы Лизаветы Ивановны он маленький и сломанный, у купца Брускова – просто огромный), и укрывают разлученных влюбленных от дождя, и служат для выяснения отношений между родителями. Комедию Островского Сигрид Стрем Рейбо дописывает с помощью десятиминутной пантомимы, где персонажи также объясняются единственным доступным им в этой языком – зонтиками и счастливо «закрывают» неопределенный финал. У молодого режиссера комедия, согласно исконному значению, становится историей с хорошим концом.

С режиссерским отделением курса Евгений Каменькович, словно по традиции, поставил «учебную игру» в 33 поворотах по пьесе Ольги Мухиной «Страх и трепет» - на предыдущем курсе была история в 37 письмах, 12 любовных записках и 47 телеграммах («Marienbad» Шолом-Алейхема). 33 поворота за спектакль делают зрители на крутящихся стульях, следя за актерами, которые играют по всему периметру «Черной комнаты» РАМТа. Зрительские стулья занимают всю комнату, и режиссерам (их 8) приходится «учиться играть» (так в программке) на площадках размером два метра на метр, еще для игры они используют подоконники, пространство между ставнями и окнами и даже стены. Спектакль хорош не игрой (на то они и режиссеры, и только «учатся играть»), а умелым использованием неудобного пространства, узнаваемостью типажей, слаженностью работы группы, до миллиметра простроенными мизансценами. Так что, обозначенный в программке как тренер Евгений Каменькович учил своих подопечных скорее не столько играть, сколько ставить.


Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


Номенклатура следующего хозяина Белого дома будет антикитайской

Номенклатура следующего хозяина Белого дома будет антикитайской

Владимир Скосырев

Проводниками внешней политики, вероятно, станут чиновники, считающие  КНР угрозой для США

0
1353
Ни у кого нет полной картины рынка труда. Даже у ЦБ

Ни у кого нет полной картины рынка труда. Даже у ЦБ

Анастасия Башкатова

Центробанк усомнился в данных рекрутинговых компаний

0
1639
Картофель россиянам привезут из дружественных стран

Картофель россиянам привезут из дружественных стран

Ольга Соловьева

Кабмин выделит 30 миллиардов рублей на субсидирование льготных кредитов для аграриев

0
1690
Оправдательных приговоров по-прежнему четверть процента

Оправдательных приговоров по-прежнему четверть процента

Екатерина Трифонова

Обвинительный уклон обусловлен требованием стабильности судебных решений

0
1322

Другие новости