Виталий Нуриев
Новая жизнь господина Фредриксена.
Кадр из фильма «Вверх»
Мультфильм «Вверх», в отличие от мультипликационных собратьев, задолго до межнационального прокатного старта получил хороший рекламный подарок. Как-никак первый раз кинофестиваль в Каннах открывался мультипликационной работой, что само по себе, может быть, и не так удивительно – фильм открытия всегда задает необычный старт фестивалю.
Это – или особый стеб, как в случае с «Кодом да Винчи», или особый режиссерский ход, уводящий конкретного режиссера от своего собственного творчества, как в случае с «Моими черничными ночами». Сейчас мультфильм. Не мультфильм признанного анимационного мэтра (так в программу прошлого Венецианского кинофестиваля вошла лента Хаяо Миядзаки), ничуть нет, более того, фильмом открытия выбрали очередное детище Уолта Диснея, кому не раз вменялись в вину коммерческие спекуляции на детском восприятии и даже лубочный «упростизм».
Фильм рисовался на одной из шести самых выдающихся анимационных студий мира – на студии «Пиксар» (сейчас принадлежит Диснею). И лишь она напрямую специализируется на объемной трехмерной графике. Ее усилиями на экране ожили герои многим полюбившегося «Рататуя» или «ВАЛЛ-И», и не только они. В Каннах «Вверх» показывали, предварительно раздав специальные очки со стереоэффектом, – с их помощью трехмерная графика обретает весомость, вызывает ощущение реальности, происходящее на экране становится объемным и живым. И, как говорят очевидцы, эта живость в десятом пиксаровском мультфильме принимает качественно иной, отличный от предшественников размах благодаря новому качеству трехмерной графики.
Хорошо, но в Москве наряду с 3-d-прокатом фильм выпускают и в обычном режиме, без специальных окуляров. Что тогда? Тогда наполненный пульсирующим действием сюжет, как на американских горках, ежеминутно бросающий зрителя из одной катастрофы-погони в другую, отступит на второй план. На первом останется трогательная история почти 80-летнего старика Карла Фредриксена, прожившего свою жизнь с любимой женой в общих мечтах о путешествии в Южную Америку. Всю свою жизнь он продавал воздушные шарики – как крохотный символ большого приключения. Эта преамбула, уместившая все 78 лет из жизни господина Фредриксена в первые 20 минут фильма, чрезвычайно важна. Не только с точки зрения композиционной целостности. Гораздо важнее, что она дает возможность поговорить о вещах злободневных, они зачастили в повседневную жизнь и от этого стали неприметнее, но не исчезли. Непривычно серьезным тоном (в нем нет назидательности) режиссеры Пит Доктер и Боб Петерсон говорят о старости, ее слабости и беззащитности перед лицом вроде бы сверхправового американского общества. И Фредриксен не в Южную Америку улетает, привязав тысячи шаров к своему домику, скорее, он бежит от общества, которое готово его упрятать в дом для престарелых, списав, как ненужный металлолом. Тут удивляет несвойственное умилительным американским киношкам отсутствие политкорректности, довольно неприкрыто высмеивается социальный механизм. Ирония и самоирония удачно переплетаются и в образе главного героя, который, улетая в домике, нечаянно прихватил с собой мальчишку-скаута, не вовремя забравшегося на крыльцо, чтобы оказать посильную помощь старому человеку. Что ж, налицо назревающий конфликт поколений, и об этом режиссеры не преминут поговорить. Фильм вообще как-то удивительно культурологически подкован. Там уйма разных отсылок.
Летающий на шариках домик напоминает о путешествии девочки Дороти (у Александра Волкова она стала Элли) в волшебную страну. Эта эпопея волшебных приключений, выписанная Фрэнком Баумом, известна каждому американскому ребенку. И русскому тоже – благодаря волковскому пересказу. История знакомства Карла Фредриксена с будущей женой очень напоминает переиначенный «Мост в Терабитию» – повесть для детей, которая, между прочим, до сих пор входит в десятку самых пронзительных и вызывающих на откровенность произведений.
Так что сюжетные американские горки, ведущие «Вверх», неплохо оснащены.
