Дарья Курдюкова В ГТГ на Крымском валу выставили графику Дейнеки (1899-1969) из собрания Курской государственной картинной галереи, носящей его имя (музей показывал работы Дейнеки в ГТГ в 2001-м). Только графическое (без живописи) собрание Курска, где родился художник, перевалило за тысячу листов. В столицу привезли 150 - от журнальной сатиры и военных зарисовок до многочисленных ню.
Р-раз - опрокинулась диагональ рельсов, и помчался, превозмогая ее наклон и оставляя в воздухе линейные струйки дыма, паровоз. Р-раз - застыли в воздушной схватке энергичным геральдическим значком футболисты. А в венской весне вместо динамичного напряжения механики и мышц остался лирически-расслабленный пейзаж с белым бумажным небом, чуть тронутым сероватыми мазками птиц.
Как и других остовцев (общества художников-станковистов), Дейнеку увлекало движение, заданный революцией темп новой жизни, гонящей время вперед, заглядывающейся на энергичных спортсменов и не знающих усталости шахтеров. И хотя он покинул группу в 28-м, посчитав, что практическое применение искусства там недооценивается, у него самого впереди будет много просто зарисовок, например, из поездок в Крым, в США (куда он отправился вместе с выставкой «Советское искусство»), Францию и Италию в 35-м, в Вену в 47-м.
Нынешний показ в ГТГ эскизно, но весьма убедительно обозначает разные линии графических интересов Дейнеки с 20-х по 60-е. Как ни странно, но этот временной отрезок относится прежде всего к изображениям обнаженных натурщиц, коих Дейнека рисовал во множестве и с явным удовольствием. То он делал почти манекенные, геометризованные изображения, то пускал в пляс трех дородных советских «граций», то одной линией выводил попрыгунью со скакалкой, то работал над крупными, довольно тщательно проработанными, с некоторым эротическим налетом, рисунками (их было много в 50-е).
Однако это не главный, несмотря на то что подробно проиллюстрированный, дейнековский сюжет. В 20-30-е художник ударно трудился в журнальной графике, оттачивая красноречивый лаконизм своего стиля. Представленные в Третьяковке иллюстрации для «Безбожника у станка» (сатирического журнала, издававшегося Московским Комитетом ВКП(б)), «Прожектора» и «Даешь» говорят о трех из примерно десятка его художественных площадок (среди них был и детский журнал «Искорка», и «Смена», и «Красная Нива»). Александр Дейнека, обучавшийся на графическом факультете ВХУТЕМАСа у самого Фаворского, тяготел к монументальности (что нашла выход, скажем, в мозаиках плафонов метро «Маяковская»). Бисерному выписыванию деталей он предпочитал пластику целого. Его маленькие журнальные рисунки можно увеличить до размера стенной росписи без малейшего ущерба их выразительности.
Кроме того, абсолютное большинство дейнековских работ (эскизы плакатов и рельефов, подготовительные наброски, самостоятельные рисунки) динамично. Художник, можно сказать, выводит свою формулу динамики, одними из главных элементов которой становятся обобщение (поза как интенция движения), диагональ (взятая на вооружение от современников-конструктивистов) и четко артикулированная смена планов. Так, в иллюстрации к «Безбожнику у станка» появляется колоколообразная поповская ряса, грозящая внушительным кулаком павшей на колени корове: все перечисленные «ингредиенты» налицо. Кстати, неуемной энергии работ Дейнеки организаторы попытались вторить видео-инсталляцией (в фойе), приводящей в движение известные образы, и диагонально рассекающими залы витринами.
Дейнека графичен (графичен, как известно, и в живописных, особенно ранних, работах) и с цветом обращается, так сказать, скупо. Но эта скупость порой становится удивительно изысканной, когда «Шахтеры» возвращаются с работы, выдержанные в черно-серо-белых тонах, а единичные охристые мазки становятся гармоничным завершением, «точкой» рисунка. Он делал почти фрескового колорита карандашных «Текстильщиц», полупрозрачные итальянские и венские пейзажики (говоря, что для него фотоаппарат, в отличие от рисунка, не в силах потом восстановить пережитое ощущение), пестреньких венских франтих, «носатые» шаржи или быстрые почеркушки с ремарками самому себе про будущий цвет (любопытное добавление к выставке). Умел работать быстро, потому что научился ухватывать ритм, смотря на убегающие от автомобиля улицы и делая моментальные наброски на стадионах. И многие из выставленных листов сохранили скорость его спешащей руки. Сейчас привезенная из Курска графика удобно висит в соседнем зале с картинами из ГТГ. Можно сравнить рисунки и графичную живопись. Весной 2010-го нам покажут уже масштабные ретроспективы в Третьяковской галерее, затем в Русском музее, а там, может, договоримся с лондонской Tate Modern и с каким-нибудь из гуггенхаймовских музеев.
