Марина Гайкович Героическими усилиями Московской филармонии в столице прошли гастроли оркестра Баварского радио и Мариса Янсонса. Уже сегодня этот концерт можно смело называть событием сезона.
Единственный концерт заполнил давно зияющую брешь: оркестр Баварского радио выступал в Москве впервые, а его главный дирижер Марис Янсонс был здесь в последний раз двенадцать лет назад. Тем более интересна и желанна была эта встреча не только для любителей, но и для профессионалов. Представители одной из самых ревностных профессий в музыке – дирижеры, отбросив амбиции, пришли в Большой зал консерватории. Здесь был и Владимир Федосеев, и Валерий Полянский, и Павел Коган┘
Такого успеха в Москве не было ни у одного оркестра, за исключением, пожалуй, коллективов Венской и Берлинской филармоний. Музыканты оркестра Баварского радио наверняка привыкли к овациям (зал, конечно же, аплодировал стоя), но на их лицах читалась неподдельная радость.
Искренность в профессии – это коренное свойство, отличающее музыкантов этого коллектива. Чувствуется, что репетиции, выступления, гастроли для них – не просто работа, это музицирование в самом лучшем понимании этого слова. Сам Янсонс признается: этот оркестр отличается тем, что баварцы любят музыку, а не ограничиваются умением четко выполнять все указания дирижера, добиваясь тем самым блестящего результата. Кроме того, этот оркестр начисто лишен самолюбования, приметного чувства превосходства, отличающего музыкантов топовых коллективов. Баварцы же во главу рейтингового рвения ставят музыку. Причем они ей не служат, они ею восхищаются. А это дорогого стоит.
Впрочем, маэстро отличают те же качества. Он признается, что главное – это не то, насколько хорошо ты знаешь партитуру и сколько раз ты ее исполнил, а то, сколько ночей ты провел, снова и снова внутренне проживая музыку. Вероятно, поэтому Янсонс – любимчик музыкантов, оба оркестра, которыми он руководит, входят в десятку лучших в рейтинге авторитетного британского журнала Grammophon – амстердамский Концертгебау занимает там первую строчку, оркестр Баварского радио – шестую, а результат совместной работы превосходит все ожидания.
Игра баварцев – коллегиальное решение, в ней нет подчинения, музыканты вместе с дирижером создают великолепные исполнительские лекала. Их легато словно звук-плазма, а оркестровые группы равно как сообщающиеся сосуды, потому что только при подобном физическом сращении возможно так незаметно прясть нить сочинения.
Вторая симфония Брамса, Вступление и Смерть Изольды из оперы Вагнера «Тристан и Изольда» и сюита вальсов из «Кавалера роз» Рихарда Штрауса – три романтические поэмы, наделенные энергетическими потоками, страстностью, силой душевных движений, затаенной болью, взрывом оркестровых красок. Симфония Брамса – странствия по светлым улицам человеческой души, трепетная ода к радости, только с поправкой на полстолетия, обращенная не вовне, а вовнутрь, к душевной гармонии и блаженству. Фрагменты из «Тристана» – бесконечная мелодия, где парадоксальным образом сходятся (по Вагнеру) любовь и смерть, у баварцев не разрывается сладострастием и рыданиями, напротив, мелодический ток словно электричество идет по проводам, но не превращается в короткое замыкание: внутренняя страсть заключена во внешние ледяные оковы. Феерический вальс в финале дивертисмента Штрауса – словно прорыв той самой энергии, которая накапливалась на протяжении второго отделения, – возбужденный, экзальтированный и немного иронический.
Сюита вальсов, кстати, демонстрирует на самом деле блестящий состав оркестра, где не только группы, но и отдельные музыканты – величины. Здесь великолепный концертмейстер (его соло было просто блестящим), что, замечу, случается крайне редко, даже в самых лучших оркестрах; но когда квартет первых скрипок звучит идеально чисто и ровно, что говорить о других группах – они заведомо прекрасны.
