Наталия Звенигородская На сей раз у Маринки для москвичей было две новости – хорошая и плохая. Можно лишь удивляться, как в репертуаре одной и той же труппы в один и тот же сезон могут появиться две вещи несовместные - «Карнавал» и «Стеклянное сердце». Свидетельство ли это широты взглядов или неразборчивости в связях, бог весть. Номинантом «Золотой маски» стал «Карнавал», но гастроли питерской труппы открылись «Стеклянным сердцем» - очередным образчиком хореографомании.
Вся фантастичность «Фантастического балета в двух актах» заключается в беспомощности Кирилла Симонова не только как либреттиста и хореографа, но и как режиссера. Не совладав ни с композицией, ни с драматургией, он свалил в одну кучу и высокоэкзестенциальный стол с одинокой тусклой лампочкой над ним, и классический балетный «сон» с сумбурным дивертисментом, и целый сонм реминисценций ни к селу, ни к городу. Историю мучительных взаимоотношений Альмы Шиндлер с Густавом Малером и Александром Цемлинским (на его музыку поставлено «Стеклянное сердце») Симонов низвел до уровня «брачного чтива». Глядя на завлекательно поводящую «нижним бюстом» Альму (Екатерина Кондаурова), сомневаешься, все ли в порядке со вкусом у Малера, Цемлинского, а заодно и Климта, Гропиуса, Кокошки, оказавшихся в любовном списке реальной Шиндлер и избравших ее некогда своей музой.
Но о чем точно можно не беспокоиться, так это о плечевых суставах исполнителей. Известные всем с детства упражнения для их разработки – основной художественный прием Симонова-хореографа. Главные герои, а с ними придворные, дриады, ожившие цветы напоминают имитирующих верчение пропеллера лихо отплясывающих летчиц в фильме «Небесный тихоход». Есть еще «осколки сердца». Они то и дело толпами носятся из кулисы в кулису, потрясая громадными луками, которые, однако, вопреки известному закону, так ни в одном из двух актов и не выстреливают. Хотя призваны, очевидно, напомнить об Амуре. Тот, должно быть, все-таки стрельнул, но явно промахнулся. Переживания героев исключительно тазобедренные. Выше не поднимаются. Так что название «Стеклянное сердце» можно было бы подкорректировать.
Забавно, что на создание изысканной безделки и дешевой поделки с разницей в сто лет двух хореографов вдохновили непростые судьбы композиторов. Для Михаила Фокина это была судьба автора «Карнавала» Роберта Шумана. Отразив двойственность своей души в образах пылкого Флорестана и сентиментального Эсебиуса, Шуман увлек за собой Фокина в воображаемый мир Арлекина, Коломбины, Пьеро. В мир масок, невинных проказ и стильного жеманства. Одноактный балет-пантомиму, слаженный в феврале 1910 года за три репетиции для вечера журнала «Сатирикон», оценил Дягилев, включив в репертуар Русских сезонов. Тогда партию Коломбины исполняла Тамара Карсавина, Арлекина – Вацлав Нижинский. Сегодня - это номинанты «Золотой маски» Евгения Образцова и Владимир Шкляров. Как лучший хореограф выдвинут и Сергей Вихарев, восстановивший спектакль по записи Фокина.
Всякий раз, когда в списке номинантов «Золотой маски» появляется реконструктор, критика довольна: будет что перетереть в очередной статье. Не в первый раз под раздачу попадает именно Вихарев. Но работа по восстановлению пусть и чужого, когда-то впервые потрясшего публику балета с соблюдением прелестей жанра, тонкостей стиля, а более того - с сохранением живого дыхания, - такая работа, будучи успешно выполненной, вне всякого сомнения заслуживает быть отмеченной как постановочная. И очень жаль, что слова «постановщик» нет в названии номинации «балетмейстер\хореограф».
Дарья Гармоненко