Ирина Губская Нынешний творческий отчет солиста балета Игоря Зеленского отличался от несколько лет назад показанного бенефиса представлением знаменитого премьера в новом качестве – руководителя Новосибирского балета. Это тема в биографии танцовщика звучит особо, тем более в стенах Мариинки. Его кандидатура не раз возникала при обсуждении претендентов на пост руководителя здешнего балета. Но – в самые острые моменты Зеленский все же не воспользовался этой возможностью. Ни когда из театра убрали Олега Виноградова, ни во время бунта звезд или финансовых скандалов, ни нынешней весной, когда руководитель балетной труппы Махар Вазиев решил освободить занимаемую должность.
Нынешний концерт – аргумент в подкрепление сделанного выбора. Новосибирские артисты танцуют современную постановку «Шепот в темноте» Эдварда Льянга, где Зеленский представлен в роли балетмейстера-репетитора. Не случайно выбрано не классическое танцевальное направление. Академического плана новосибирская труппа справляется с текучим потоком танца, происходящего из модерна и прочего contemporary, не хуже, чем мариинская адаптировала Баланчина и Форсайта. Пожалуй, не безупречно с точки зрения самих «современщиков». Но для танцовщиков академической традиции именно эта хореография – возможность уйти от привычки концертно-конкурсного дробления ткани танца, не фиксировать трюки: вот здесь я поднял(а) ногу в небеса, а здесь – накручиваю туры. Кстати, вращения в этой постановке возникают, как водоворотики на поверхности озера – неожиданно появляясь и так же неожиданно исчезая в потоке движения.
В качестве танцовщика Игорь Зеленский предстал в своем коронном «Аполлоне» Баланчина и столь же фирменной «Шехеразаде». И в этом весь Зеленский для Мариинки: отечественный «иностранец», первым «заговоривший» хореографией Баланчина «без акцента». И звезда шлягерного репертуара, где можно позволить себе трюковые вольности. А отсутствие «больших спектаклей», которые на концерте неизбежно были бы лишь в формате фрагментов, выглядело как требовательность к цельности замысла. Или требовательность к качеству собственного танца. Аполлон, для которого в окружающем мире давно нет новизны, был почти в состоянии медитации. Да и золотой раб явно размышлял об утраченной свободе.
Партнершами в «Аполлоне» Мариинка выставила свою команду. Причем очень разноуровневую - приму, корифейку и дебютантку, только в этом году выпущенную из Вагановской академии. И если зажатость неофитки еще по-человечески понятна, то необъяснимо, почему признанная баланчинистка и заслуженная артистка Виктория Терешкина теряется рядом с Яной Селиной – просто грамотно и легко танцующей корифейкой. На «Шехеразаду» партнершей пригласили заграничную звезду отечественного происхождения Полину Семионову. Сюжет получился непривычный. Зобеида не развлекалась игрушкой, а завоевывала. А раб не то чтобы сопротивлялся, но не сдавался так уж сразу. Декадансную тему балетика облагородили до высот истинного чувства, и финальная гибель героини – от невозможности возвратиться в состояние игрушечного благополучия. По части трюков публика получила сполна – вращений, полетных прыжков Зеленского, жгучих и опасных взглядов, гибкой орнаментальной пластики – Семионовой.
Но самое показательное – этот вечер не имел никакого видимого повода. Во всяком случае, перспектива того, что Игорь Зеленский расстанется с Новосибирским театром, не просматривается, поскольку границы своей свободы он всю жизнь определяет сам.
