Ирина Губская Постановка, вполне объяснимая для театра, стремящегося привлечь публику, в том числе на зарубежных просторах. Балет Прокофьева - конвертируемый, имя постановщика достаточно известно, а поскольку он в добром здравии - можно "сделать подтяжку" некогда прозвучавшему спектаклю и представить новую редакцию на наличные силы. Готовилась эта премьера непривычно тихо – без предварительных программных заявлений. О том, что спектакль в планах, было заявлено в середине прошлого сезона, когда объявили, что Олег Виноградов, в 1970-х руководивший балетом Малого оперного (а затем Кировским), возвращается в теперь уже Михайловский в ранге главного приглашенного балетмейстера. Виноградов вспоминал о годах, когда работал в Малом оперном, называя их самым счастливым временем своей жизни. Потом энтузиазма стало меньше. Премьеру, назначенную на июнь, передвинули, как и почти все намеченные премьеры (которые не отменили). Идиллия в отношениях руководящего состава театра завершилась. В настоящее время на сайте театра Виноградов не числится. Надо полагать, наметившееся сотрудничество резко сократило диапазон и свелось к воспроизведению в отредактированном виде постановки сорокалетней давности.
"Ромео и Джульетта" в биографии Виноградова – спектакль программный. Он был поставлен в Новосибирске, через десяток лет перенесен в ленинградский Малый оперный. Заставить прозвучать эту постановку по-новому теоретически было возможно, имея труппу в рабочем тонусе, четкие ряды кордебалета и набор ярких и разнообразного плана солистов. Ничего подобного в наличии не оказалось. Ромео даже пришлось приглашать со стороны (что, впрочем, ситуацию не спасло).
Получился спектакль колоритный – в этом заслуга изобретательной сценографии Семена Пастуха и громоздких костюмов Галины Соловьевой. На фоне внятных арочных ярусов толпа мельтешила обилием блестящих тканей, длинными лентами бубнов и цветовой невнятицей. Лаконично "балетными" были только костюмы самих Ромео (рубашка и трико) и Джульетты (платье-туника). Музыку Прокофьева подсократили – но и оставшейся, казалось, было слишком много и эмоционально. Артисты темперамент не расходовали: Джульетта сосредоточилась на трудностях па и воспроизведении гримас; Ромео сдавал нормативы, как на конкурсе. Ко всему дуэты, воспроизводящие разные стадии отношений, получились как близнецы-братья, с кульминацией в виде баланса на одной ноге с партнершей наперевес. Полагающиеся по шекспировскому сюжету переживания - любовь и ненависть - достоверно воспроизвели разве что патер Лоренцо (Кирилл Мясников) и Тибальд (Александр Омар). Но история все же не про них.
По большому счету, Олегу Виноградову Михайловский театр (при наличии выбора: благополучно почивать на лаврах отечественного и зарубежного качества или воспроизводить свои постановки на разных сценах) нужен разве что для воспоминаний. Зачем театру Виноградов – дело другое. В роли руководителя он мог бы дисциплинировать труппу. Но ею руководит Фарух Рузиматов, который опыта строительства труппы не имеет и, похоже, не слишком рвется его нарабатывать. Зарубежные связи Виноградова могли бы пригодиться театру, который практически ни на какие гастроли, кроме Японии, не выезжал. Но для гастролей в Лондоне очень кстати оказался Михаил Мессерер, а в Италию поехали взамен отказавшейся Мариинки. Новые постановки Виноградов сочинять не стремится. Реанимация старых, даже если это будет легендарная "Ярославна", не может быть главным направлением репертуарной политики. Следовательно, в дополнение к Виноградову требуется активный и способный поддержать традиции театра хореограф-сочинитель, что-то вроде уже открытого Большим театром Раду Поклитару или - в свете заявленного театром курса на итальянские кадры - Мауро Бигонзетти.
А пока труппа в такой же неопределенности, как статисты над телами Ромео и Джульетты.
