"Играть на рояле, как лежать в постели с любимой женщиной"

Николай Петров зажигает!
Фото ИТАР-ТАСС

Завтра, 31 октября, в Оружейной палате открывается фестиваль «Молодой Кремль музыкальный». Его создатель – знаменитый пианист Николай Петров поделился в эксклюзивном интервью «НГ» своими мыслями о грядущем смотре и будущем музыкантской профессии.

– Уже каждый музыкант завел себе по фестивалю. Слушатель не растеряется?

– Отличие моего фестиваля от всех остальных в его полной свободе. Задача смотра – представить новые имена, новых артистов. Это либо молодые, пока неизвестные, либо зрелые музыканты, которые по тем или иным причинам не были известны московской публике. Я никогда ни на кого не давлю – не диктую, что играть. Кстати сказать, если бы этот фестиваль был лишним, к нему бы не проявлялся такой незаурядный интерес.

– Интерес с чьей стороны? На ваш фестиваль даже не продаются билеты┘

– Мы скованы размерами Оружейной палаты, это правда. Там могут поместиться всего 150 человек. Часть билетов, естественно, берут спонсоры фестиваля, и для рядовой публики остается не так много мест. Но недостаток слушателей нам с лихвой возмещает наш любимый канал «Культура», который записывает пять-шесть концертов и потом передает их в эфир. Фестиваль смотрят все телезрители и не только в России, но и за рубежом.

– А что дает музыкантам участие в фестивале? Их услышат 150 человек?

– Не скажите, не скажите. Вот они получают, скажем, кассету с записью своего выступления в Кремле и для любого импресарио это уже серьезный козырь.

– Вы меня удивляете. Какие импресарио? Классическая музыка давно умерла.

– Чепуха! Как говорил Марк Твен – «слухи о моей смерти сильно преувеличены». На любой интересный концерт аншлаг, на любом интересном спектакле – полон театр. Учитывая невероятный, непристойный прессинг шоу-бизнеса, когда в телевизионном времени доля классики составляет, дай бог, 5%, даже несмотря на это, слушатель есть. И он есть не только в Москве и Петербурге, он есть и по всей России. Я не могу пожаловаться на отсутствие слушателя на своих концертах. Я считаю, что сейчас приглашают тех, кто нужен. Если нужен Николай Петров, то, значит, приглашают его. Сейчас абы кто сцену не получает. Приглашают избранных, и моя задача как руководителя фестиваля, чтобы этих избранных, которые могут заинтересовать устроителей концертов, стало больше.

– Вы говорите, абы кто сцену не получает. Между тем на вашем фестивале хорошие музыканты, которых никто не знает.

– Трава пробивается сквозь асфальт. Я помню совершенно замечательного Тамерлана Курбанова, которого я нашел в общежитии Астраханского музыкального училища, где он аккомпанировал на кафедре народных инструментов. А после фестиваля в Кремле он сыграл еще в моем абонементе в Большом зале консерватории и попал в Париж. И потом, к сожалению, умер┘

– Сейчас учат музыке или играть на музыкальном инструменте?

– Великая плеяда педагогов, которая учила нас, находится, увы, в лучшем мире. Действительно, сейчас учат играть на инструменте. Но в то же время на последнем юношеском Конкурсе Шопена премию получил фантастический юный кореец. Он будет, кстати, играть на фестивале «Молодой Кремль музыкальный» 3 ноября. Так вот, он учится в обычной корейской консерватории и учит его корейский педагог.

– Вы вообще довольны положением дел на пианистическом рынке?

– Конечно, диспропорция рояля по отношению к другим инструментам вопиюща. В любом музыкальном учебном заведении самый большой факультет фортепианный. Хотя в любом оркестре 60 скрипок, 30 духовых, 7–8 ударных и один рояль. Найти хорошего тромбониста, трубача или флейтиста – это проблема. А пианисты на каждом шагу┘ Пачками!

– А те, кто из этих «пачек» прорывается на Олимп, – они лучшие?

– Почитайте книгу Нормана Лебрехта «Кто убил классическую музыку». Там есть ответ на вопрос о том, что происходит с культурой, когда в нее вмешивается шоу-бизнес и гомосексуализм.

– В Нью-Йорке, кстати, шутят, что великий Горовиц говорил: «Пианисты делятся на три класса – евреи, голубые и плохие».

– Глубокоуважаемый Владимир Самойлович успешно совмещал первое и второе вышеупомянутые качества и был при этом гением. А Денис Мацуев, например, никакого отношения не имеет ни к голубым, ни к евреям. Это обычный русский пианист. Но во многом Горовиц был прав. Молодой человек, попавший на Запад и переполненный надеждами, начинает бегать по импресарио. Он попадает в первую контору – там одни голубые, попадает во вторую – там то же самое, в третью – тоже они. А когда он идет в четвертую, то уже в одном месте подпудривает, потому что понимает, что выхода нет.

– Вы упомянули книгу Лебрехта, где, в частности, говорится о том, как сильно классической музыкой двигают деньги. Сейчас в России все разговоры о финансовом кризисе. Как думаете, отразится ли он на музыкантах?

– Вот вам живой пример: я недавно был на одном корпоративе, где выступала весьма известная эстрадная певица. Она пела минут тридцать и получила по окончании своего выступления 40 тысяч евро. А когда к нам приезжает Элтон Джон, то он получает полтора миллиона. И тому ворюге, который приглашает его на свой корпоративный вечер, совершенно все равно – полтора миллиона или два миллиона, потому что у него этих миллионов столько же, сколько у нас песка под крыльцом.

– А вам, значит, 40 тысяч евро не платят за выступление?

– Ну сорок не платят, но на корпоративных концертах гонорар очень приличный.

– Народный артист СССР выступает на корпоративах?

– Нечасто, но несколько раз играл. Был замечательный рояль, хорошая публика. Сыграл концерт и отнюдь не пострадал – ни морально, ни материально. И вообще – музыкант играет в разных местах. Раньше мы бесплатно играли на заводах, на фабриках, где слушатели были отнюдь ни в манжетках и не в вечерних платьях.

– На заводах и на фабриках вы, однако, не прекращали своих выступлений. А сейчас, при первом же звонке мобильного телефона, вы можете встать из-за рояля и уйти.

– Тогда не было мобильных телефонов. Но если бы там вышла пьяная рожа и что-нибудь вытворила, то встал бы и ушел. Если вы представите себе, что лежите в постели с любимой женщиной и вдруг без стука в дверь входит управдом, не думаю, что вы будете очень довольны. А это приблизительно то же самое. Музыка – понятие сокровенное. И когда в самом тихом зале раздается звонок телефона, это как серпом по одному месту┘

– Вы, наверное, знаете, что сейчас отменили отсрочки и студенты музыкальных вузов уже вынуждены судиться с военкоматами. Во время вашего фестиваля вовсю будет идти призыв и музыкантов станут призывать на службу в армию...

– Это чудовищно! Если во время Великой Отечественной войны талантливым музыкантами давали отсрочки и люди шли в армию, имея право не идти, то сейчас абсолютно все наоборот. В таком случае нашу страну ждет очередной исход в виде эмиграции или бегства талантливой творческой молодежи мужского пола. Но я думаю, что мы пробьемся. Конечно, выживает сильнейший. Но я очень верю в то, что здравый смысл дойдет до наших руководителей, которые смогут использовать свое влияние и авторитет для того, чтобы воздать богу богово, а слесарю слесарево.