Григорий Заславский Сегодня в час дня замминистра культуры Андрей Бусыгин проводит брифинг, основная тема которого – итоги заседания правительственной Комиссии по координации вопросов организации и проведения проверки сохранности культурных ценностей, находящихся в фондах музеев Российской Федерации.
Однако уже известно главное: в музеях России, в основном – федерального подчинения, экспонаты посчитали. Обнаруженная недостача – около 86 тыс. предметов. В интервью радио «Вести» Андрей Бусыгин сказал, что «это экспонаты, которые неизвестно где находятся. То есть они не были предъявлены тем комиссиям, которые проверяли наличие музейных предметов. Ситуация может быть совсем разная. Я бы не стал говорить сразу о недобросовестности сотрудников. Представьте себе, скажем, предмет разрушен, утрачен по той или иной причине, но соответствующим порядком не списан. Или предмет не предъявлен, но неизвестно, где он. Может, он в другой коллекции находится, может, он попал в число предметов, которые у другого хранителя. Может быть, он действительно похищен. Но неизвестно.
86 тысяч предметов – это те, про которые мы ничего не можем сказать, где они. То есть это требует поиска или документов, по которым можно будет определить, куда этот предмет делся, или какой-то идентификации».
Самое интересное следствие проверки: оказывается, во многих музеях, не федерального, а так называемого ведомственного подчинения, вовсе отсутствовал музейный учет – такой, который принят в российских музеях, который положен имеющимися на этот счет законами и подзаконными актами. Экспонаты, конечно, регистрировались, но в каждом музее – по-своему, скажем так, где-то – более художественно, где-то менее. Между тем к таким – ведомственным музеям – относится, например, старейшее музейное собрание России – Кунсткамера, иначе говоря – Музей антропологии и этнографии имени Петра Великого. Он находится в ведении Российской академии наук. Проверка этих музеев, как и собраний муниципального подчинения, не завершена. На это потребуется еще около года. Так что впереди нас ждет, вероятно, немало интересных открытий.
Кстати, комиссия в июле прошлого года только в Псковском музее-заповеднике недосчиталась около 140 тыс. предметов. Позже эти предметы были обнаружены в других музеях, которые раньше были филиалами псковского музея. Вероятно, часть из нынешних 86 тыс. тоже будет обнаружена в других музейных хранилищах. Из 83 млн. предметов, которые хранятся в российских 1029 музеях, с начала 2007 года до нынешнего октября комиссия проверила 50,2 млн. предметов. По данным проверки, помимо 86 тыс. экспонатов, которые отсутствуют в фондах по неустановленным причинам, 1542 предмета находятся в розыске МВД, а 2563 разрушены из-за ненадлежащего хранения, но не списаны в установленном порядке.
Конечно, почти 86 тыс. экспонатов, или единиц хранения – это много. С другой стороны, листая тома потерь петербургских дворцов, понесенных в годы Великой Отечественной войны, где в одном списке – и полотна знаменитых живописцев, и какая-нибудь тарелочка из дворцового сервиза, и стульчик, понимаешь, что экспонат экспонату – рознь. По словам Андрея Бусыгина, о серьезных отсутствиях можно сегодня говорить в связи с Музеем современной истории России (бывший Музей Революции), где недосчитались около 15 тыс. экспонатов, из которых, по словам замминистра, далеко не все – ценные, но все-таки 700 – ценные. Это личные вещи, например, декабристов и известных политических и государственных деятелей России XVIII–XX веков. Но и неценные – это плакаты, газеты, другие издания первой половины ХХ века.
Антиквары, с которыми мы связались вчера, говорят, что, например, обычный палаш в ножнах начала позапрошлого века оценивается примерно в 20 тыс. долл., но такой же, принадлежавший кому-то из известных декабристов, подорожает примерно до 70 тыс. долл. Документы Северного общества на рынке стоят по 10–20 тыс. долл. Пистолет 1815 года обычно продают за 10 тыс. долл., такой же, но «с историей» – в шесть-семь раз дороже. Но даже плакаты имеют цену, и советские плакаты начала прошлого века 15 лет назад продавались на аукционе Sotheby's в Нью-Йорке по цене от 10 до 20 тыс. долл. Так что потери – существенные, вполне сопоставимые с теми, в Эрмитаже (напомним – 221 экспонат), из-за которых был поднят шум два года назад и после которых и появилась вышеупомянутая комиссия.
Наши попытки задать вопросы директору Государственного центрального музея современной истории России Тамаре Григорьевне Шумной вчера не увенчались успехом. Выяснилось, что график директора очень напряженный, в один день уложиться никак нельзя: сперва – факс на бланке с вопросами, затем – терпеливое ожидание решения... Тамару Шумную можно понять. Тем более что до сих пор, как нам удалось узнать в музее, сотрудников убеждали, что проверка была и прошла нормально. А теперь выясняется, что прошла, но – не очень...
