Классика постмодерна

Труппа Саши Вальц празднует в Берлине свой 15-летний юбилей. Тот, кто в свое время «пропустил», тот, кто тогда «еще в детский сад ходил», имеет теперь возможность посмотреть старые спектакли все еще нестарой, но уже легендарной радикалки. На Zweiland образца 1997 года в «Радиалсистем» публика ломилась не хуже, чем на премьеру.

Zweiland – спектакль, сделанный сразу после знаменитой «Алеи Космонавтов» и очевидным образом продолжающий ту же тему. Отсылая уже своим названием к району Восточного Берлина, «Алея» в чем-то была социологическим очерком о «вытесненных на обочину», иначе говоря – маргиналах. И хотя на этой «Алее» жили отнюдь не только коренные «осси», ясно было, что Саша Вальц понимает Германию как страну Двуляндию (наверное, так надо было бы перевести Zweiland).

За десять лет до спектакля и соответственно за пару лет до того, как Двуляндия слилась, по видимости, в Германию, в Западном Берлине был поставлен конструктивистски-генримуровский памятник: две массивные, органических форм скрепки вылезают из земли, переплетаются, но никак не могут сомкнуться воедино. Впрочем, и по отдельности тоже не смыкаются. Скульптура называется: «Берлин». А могла бы называться: «Двуляндия». И вполне можно себе представить модерн-данс, осмысляющий тему в подобных, вполне абстрактных категориях.

Не то у Саши Вальц. Ее спектакль открывается – может, сознательной, а может, случайной – отсылкой к знаменитой скульптуре: два тела замысловато переплелись, так что получился цирковой урод с одной головой и двумя туловищами. Ясно, что важен тут не символический смысл, а сами парадоксы телесности. Вот она, дорога к знаменитым «Телам», показанным пару лет назад в Москве.

Как бы спохватившись, Вальц время от времени вставляет все-таки зарисовки на заданную тему: под революционную песню непритязательно одетые люди бодро составляют из всякого хлама довольно прочный ларек, чтобы мгновенно встать к нему в дисциплинированную очередь. Потом, конечно, все передерутся, потому что кто-то захочет втиснуть свое индивидуальное тело («Я только за маргарином!») в коллективное тело очереди. Но вообще спектакль Саши Вальц полон тел гораздо более причудливых и неоднозначных. Если это и «классика» – как настаивает реклама всего юбилейного сезона, – то классика постмодерна. А может, еще и цирка? Где то, что кто-то неимоверно гибок, у кого-то странно-высокий для мужчины голос, а у балерины – волосатые ноги, само по себе становится материалом для представления. Не говоря уже о расовом разнообразии и многоликом культурно-историческом опыте. Это когда-то, может, была Двуляндия. Теперь Мультиляндия.

Но Вальц, как знаем, эволюционировала от «Тел» к noBody. И, может, сейчас, вспомнив свою «Двуляндию», она поставит какую-нибудь совсем уж – noLand.

Берлин