Григорий Заславский
Группа архитекторов сочиняет Дворец Советов.
Фото с сайта www.muar.ru
«Классика Полякова – памятник эпохи» – так называется выставка в анфиладе главного здания Музея архитектуры имени Щусева. Восемь просторных залов с чертежами, планами и фотографиями работ известного советского архитектора можно назвать и посвящением, и данью памяти Леонида Михайловича Полякова, и одновременно – если не упреком, то уроком для новых российских, в первую очередь московских классиков. Конечно, поляковские творения – это памятники советского неоклассицизма.
Выставка показывает, прослеживает, впрочем, весь жизненный путь Полякова, начинаясь фотографиями Онежского лесопильного бумажного комбината 1929 года и завершаясь гостиницей «Ленинградская», к слову, как будто специально к выставке – отреставрированной и заново открывшейся только что. Последовательно и степенно (как и положено в классике) нас знакомят и с его биографией на белых листочках, и с его работами – в рамах и на мольбертах.
В 30-е годы прошлого столетия на смену прагматичному конструктивизму пришла новая волна классики, неоклассики. В это время Поляков, выпускник петроградского ВХУТЕИНа, начинает свою активную и, как принято писать, плодотворную деятельность. В составе группы ленинградских зодчих под руководством Щуко и Гельфрейха он приезжает в Москву для участия в конкурсе Дворца Советов. Конечно, он еще ученик, но, набираясь опыта, он начинает работать все более активно. И уже по его собственным проектам сооружены станции метро «Курская», «Арбатская», возводятся жилые дома на Арбате и в Спиридоньевском переулке.
Памятники эпохи – монументальные, суровые и величавые, как песня Дунаевского «Широка страна моя родная...». Как реалисты через частное пытались показать общее, как археологи по одной найденной вещи могли судить о жизни целого города, так здания Полякова могут многое рассказать о советской эпохе.
На выставке одна за другой сменяют друг друга работы Полякова и его соавторов: здание краснознаменной военной академии РККА имени Фрунзе, арка главного входа на ВСХВ, комбинат газеты «Известия». Масштаб каждой постройки порой поселяет сомнение, что все это сделано при участии и непосредственном руководстве одного человека, – в этот самый момент обнаруживается, что пройдена половина из выделенных Полякову восьми залов. Самое важное, масштабное и великолепное – впереди.
В 1939 году Полякову вручают очередную государственную награду. На черно-белой фотографии он, наигранно важный, положил руку на глобус, а рядом смеется жена. И подпись внизу: «А друзья присвоили ему звание «Председатель земного шара». Однако же на долгое время «председатель земного шара» был вычеркнут из советской истории, его имя не упоминалось даже в архитектурных справочниках. Но случилось это позже, не в страшные 30-е. До того – целый зал, посвященный проекту Волго-Донского канала. Концепция оформления – памятник подвигу советского народа в Великой Отечественной, реквием по погибшим, гимн – победившим. Величественные колонны, металлические решетки, лепнина, скульптуры... Сталинский ампир.
В последнем зале – чертежи, рисунки тушью и акварелью, фотографии и планы сталинской высотки на площади трех вокзалов. Знаменитая гостиница «Ленинградская», эталон московского величия, кстати, самая скромная по размерам и утонченная по отделке интерьера и экстерьера. Внутри она похожа на дворец с расписанными в древнерусском стиле сводами, снаружи каждая часть постройки тянется к небу продолговатыми геометрическими фигурами. Тем не менее именно эта постройка стала причиной опалы.
В 1955 году выходит постановление ЦК КПСС о лишении архитектора Полякова и Борецкого звания лауреата Сталинской премии и приказ освободить товарища Полякова от должности руководителя мастерской института «Моспроект» за расточительство государственных средств при проектировании и постройке гостиницы. Постановление, которое вошло в историю как начало борьбы с архитектурными излишествами, как будто растрачивающими, сорящими народными деньгами. Одновременно разворачивалось масштабное жилищное строительство коробок-хрущевок. Снова – суровый стиль, но то было – суровое богатство, ныне же преуспела суровая архитектурная нищета...
Выставка получилась такой же классической и академичной, как и творчество Полякова. Может служить уроком, а может и немым укором тем, кто сегодня претендует на звание новых московских классиков, но на Полякова совсем не похож. Это видно и на улице: вот – гостиница «Ленинградская», а вот – «Смоленский пассаж». И всё понятно.
