Екатерина Барабаш
Натали Портман – одна из звезд нынешней Венеции.
Фото Reuters
Завтра в конкурсной программе – российский фильм «Бумажный солдат» Алексея Германа-младшего. Билетов на него, как говорят, уже нет. Правда, это – увы – еще не показатель. В Венеции, как на любом крупном фестивале, обычно раскупают билеты на всё. И даже не самый удачный, как в нынешнем году, отбор поколебать репутацию не может.
Если в прошлом году приплывающих на остров Лидо, где проходит фестиваль, прямо на причале встречал огромный (разумеется, обнаженный – а как иначе?) примат размером с доброго слона, задавая сразу несколько игривую ноту, то на этот раз причал пуст. Никто не встречает вас, но есть смысл не садиться сразу же на автобус, курсирующий между причалом и Палаццо дель Чинема, а пройтись пешком. Правда, сейчас в Венеции стоит такая жара, что спасаться от нее можно лишь в автобусах с кондиционером да, само собой, в просмотровых залах. И все же┘ Путь к фестивалю усеян напоминаниями о Венецианской биеннале. Мол, не забывайте, киноманы, вы здесь не главные. Около одной из автобусных остановок на Лидо – высоченная пирамида из огромных чашек с блюдцами. Впрочем, таковыми они видятся в благостном расположении духа. В другие моменты – в сильную жару, после плохого фильма и т.п. – кажется, что на тебя вот-вот обрушится пирамида из ночных горшков. То же – и с расположившимся неподалеку внушительных размеров золотым тельцом. Телец сильно смахивает на того, что стоит в Нью-Йорке рядом с Уолл-стрит, только в отличие от своего американского собрата он не стоит, а завалился на спину, выставив вперед и вверх мощные копыта. Единственное, чем венецианский телец похож на нью-йоркского коллегу, так это характерной вытертостью интимного места. В Нью-Йорке есть примета: надо обязательно потереть между ног тамошнего быка – и будет тебе счастье. Здесь, в Венеции, первое, что делают туристы, завидев валяющегося на спине быка, – бегут тереть ту же часть тела. Через дорогу на лужайке – что-то вроде макета футбольного поля. Только на самом поле вместо игроков – кресты. Кладбище то есть. Треугольник из ночных горшков, завалившегося быка и маленького кладбища в центре острова Лидо заставляет настроиться на деловую волну, мгновенно забыв о красотах старой Венеции.
Кино нынешнего года не очень удобоваримое, отчего вяло мутит. То прекрасные помыслы не находят столь же прекрасного воплощения, то прекрасные воплощения оказываются лишенными всяких помыслов. Позапрошлогодний обладатель главного «Золотого льва» за фильм «Натюрморт» Цзя Чжан Ке в этом году привез лишь короткометражку о поколении 70-х. Один из новых главных героев фестивального движения, Цзя Чжан Ке умеет снимать с фантазией, но без вычурности. Однако все больше и больше его талант интересуется техническими новшествами. Он ярый сторонник перехода кино на цифру и, похоже, готов все силы бросить на доказательства преимущества цифры перед пленкой. Неужели борьба за цифру может стать делом жизни талантливого художника? Когда видишь, с каким упоением он выводит каллиграфию собственного фильма, понимаешь: может. Но – зачем?
Дело не в новейших технологиях, врывающихся в кино уже чуть ли не каждую минуту. Например, конкурсная анимационная лента японского классика анимации Хаяо Миядзаки (автора оскароносного фильма «Унесенные призраками») «Маленькая рыбка Поньо на утесе» как нельзя лучше доказывает: техника техникой и можно принимать все ее достижения, можно пользоваться всеми новыми словами цивилизации, но при этом не забывать, что искусство начинается не с рубильника. Потрясающе техничная «Рыбка Поньо» при всем при том остается умной и необычайно нежной философской сказкой.
Может, и правда тот золотой телец на самом деле валяется от смеха, глядя на собственное отражение в нас?
Венеция
