Виталий Нуриев Несмотря на обилие опорных знаков (в Авиньоне на каждом углу раздают рекламные листовки, кругом висят афиши, а ухо ловит добрый совет друга), глаза разбегаются. Единственный выход – тщательно изучить фестивальный буклет, не менее 355 страниц. Итак, первое представление в 9.15, последнее в 0.15, полуденного и послеполуденного отдыха не предусмотрено. Отталкиваясь от названия, начинаешь с буквы А: «Адюльтеры, Африкаре, Африка, Агнесса 68» и так до конца алфавита. Можно выбирать любимого автора. Самые почитаемые гости из ХХ столетия (имя сопровождается количеством заявленных пьес): Альфред де Мюссе (4), Пьеретт Дюпуайе (4), Федерико Гарсия Лорка (4), Эжен Ионеско (6) и Дарио Фо (7). За гранью ХХ века – Шекспир (3) и рекордсмен Мольер (13). Когда начинает пестрить в глазах от имен, ищешь пометку «жанр». Театр, танец, мимодрама и цирк.
В этом году, как уже написала «НГ», программу формировали итальянский режиссер Ромео Кастеллуччи и французская актриса Валери Древиль. Оба решили углубиться в историю и устроить экскурс в прошлое, перечитывая Данте. Дело еще и в том, что история создания «Божественной комедии» тесно связана с самим Авиньоном. Папу Климента V, который перенес папскую резиденцию из Ватикана в Авиньон, Данте отправил прямиком в восьмой круг ада. «Ад» Кастеллуччи играли непосредственно в папском дворце. Быстрое мелькание ярких картинок. Свора живых собак, грызущих режиссера на сцене. Человек, на протяжении добрых десяти минут голышом карабкающийся по крыше. Горящий рояль, пронзительно лопающиеся струны. В «Чистилище» время течет медленнее, погружая зрителя в 70-е годы прошлого века, в атмосферу буржуазных кухонных разговоров, где все вроде бы тихо и мирно. Элегантные дамы. Чинные приемы еды. Маленькие мальчики в образцовых укороченных брючках. Разговоры текут неспешно. Настораживает лишь роботомеханика диалогов, произносимых как бы на автомате. А потом и вовсе механизм сбоит, речь прерывается. Безумие возвращается.
Валери Древиль, ученица Антуана Витеза и Анатолия Васильева, ссылается на Данте опосредованно, через драматурга и философа Поля Клоделя. На сей раз она выступает в необычном для себя амплуа – не только в качестве актрисы, но и режиссера-постановщика. Древиль (совместно с Гаэлем Бароном, Николя Бушо и Жаном-Франсуа Савадье) привезла в Авиньон пьесу Клоделя «Полуденный раздел» (название навеяно размышлениями Данте: «Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу»). Спектакль сыграли в двадцати километрах от города в песчаном карьере. Идея была не просто сыграть Клоделя, но порвать с традиционной манерой его псалмопения, отойти от привычного напыщенно-возвышенного тона клоделевской бравады.
Взгляд в прошлое уравновешивают устремления в будущее. В будущее смотрит швейцарец Штефан Кэги. Два года назад он приезжал в Авиньон со своим театральным проектом «Мнемопарк». Жанр определить было трудно. Сегодня определение уже найдено – «документальный театр» (как документальное кино). Но к чему бы, казалось, заниматься на театральной сцене документалистикой? Кэги отвечает: «А собственно актеры не слишком меня интересуют. Для меня актерская игра в чем-то схожа с проституцией: декламирует себе что-то на сцене актер, чтобы заработать денег, декламирует, чтобы себе польстить, и говорит зачастую, во что сам не верит. Нет, мне это неинтересно. Мне больше по душе искать людей настоящих, истинных людей, раскрывать их истину». В соавторстве с Лолой Ариас Штефан Кэги сделал спектакль Airport Kids («Дети аэропорта») о детях-королях (гражданах) мира. Им всего-то по 7, максимум по 14 лет, а в багаже уже по 3–4 иностранных языка, в карманах – по несколько паспортов. Это отпрыски работников транснациональных корпораций, вечно странствующих по миру вслед за очередным предложением о работе. Они умны, ратуют за уничтожение границ между странами, за упразднение института семьи. Заключают свои измышления утверждением: «Через 20 лет мы будем вашими боссами, а вы состаритесь или умрете».
Жажда необычайного приводит к неожиданным «сращениям». Бельгийский хореограф марокканского происхождения Сиди Ларби Шеркауи заставил монахов из Шаолиня танцевать свое прочтение «Сутры». Но если бы только танцевать. Монахи еще и устраивают бои кунг-фу в ритме танца, превращая «Сутру» в «Кунг-фу-Сутру». Но неожиданности не заканчиваются. За сюрпризами добро пожаловать в творческую лабораторию к Оливье Шанселье и Алену Мерле. Два алхимика – любителя схематичной эмоции колдуют, обновляя старую-старую сказку. Золушка: «Это же 36-й, но и он велик». Два актера – экскурсоводы в мир переживаний сказочного королевства, где каждый житель – башмак. Однако, как оказалось, сюжет «Золушки», даже если это и обувные страдания, ничуть не поизносился.
А в Доме-музее Жана Вилара, одного из основателей Авиньонского фестиваля, открылась выставка «Вилар, Бежар, базар». По-своему эта выставка – дань памяти майским событиям 1968 года, когда во Франции (а затем и по всему миру) молодежь пыталась сделать свое общество более свободным путем активного сопротивления действующему режиму. Вилару пришлось нелегко. В 1967 году министр культуры Андре Мальро назначил его главой комиссии по реорганизации Национальной оперы. Предполагалось, что Оперой будут руководить Жан Вилар, Морис Бежар и Пьер Булез. 15 мая 1968 года генерал де Голль заявил, что «готов принять на себя все полномочия республики», и в знак протеста Вилар отказался занимать любые административные посты. В ответ ему поставили в вину буржуазное происхождение. На выставке собраны все исторические документы вплоть до злополучной страницы в газете Le Monde, которая практически обвиняла Вилара в предательстве.
