Авиньон опять примерил маску

Залитый палящим солнцем июльский Авиньон для истового поклонника Мельпомены все равно что средиземноморские Канны для синефила. С зимы бронируют места в отелях. С открытием предварительной продажи билетов разворачивается настоящая битва. Билеты раскупаются в момент из расчета, что в день завсегдатай успевает на три-четыре спектакля. Представления идут повсюду: в лицеях и церковных дворах, не говоря уже о кинотеатрах и прочих залах. Всего – ни много ни мало – дают тысячу спектаклей. Венец всему – действо, разворачивающееся под лунным небом в центре папского дворца.

Два ассоциированных директора открыли 62-й фестиваль. Француженка Валери Древиль и итальянец Ромео Кастеллуччи. Оба склонны к экспериментам, на этом сходство заканчивается.

На Древиль как-то обратил свой взор Анатолий Васильев, поставив с ней «Медею-материал» Хайнера Мюллера (ее показали в Авиньоне в 2002 году). Она актриса, так сказать, традиционная. Кастеллуччи обожает пластику, визуальность, звук, то есть режиссер – авангардный. И ежегодный гость папской крепости.

Она привезла французскую классику ХХ века – «Полуденный раздел» Клоделя. Он – «Божественную комедию» Данте (иначе не быть ему итальянцем). Причем три ее (комедии) части играются в разных местах. «Ад» – в папском дворце, «Чистилище» отправили подальше за город, а «Рай» представили в виде выставки-инсталляции, правда, в церкви.

Фламандский театр стал настолько своим на фестивале, что входит туда без стука. Без него уже и афиша не мыслится, несмотря на прошлые крайне резкие характеристики, бросаемые в адрес знаменитых, но спорных северных звезд типа Яна Фабра. Правда, Гай Кассиерс год назад произвел фурор в Авиньоне, показав первую часть своего триптиха по Клаусу Манну Mеphisto for ever. В этом году зритель увидел продолжение и концовку.

В Wolfkers речь о тоталитаризме. Главные герои: Гитлер, Ленин и Хирохито. «Атропа» составлена из рассуждений на тему власти и насилия. Том Ланой (Tom Lanoye), писатель, который работал над театральной версией Mеphisto, писал и тексты к «Атропе». Вооружившись творениями Еврипида и Эсхила, он добавил к ним речи Джорджа Буша и Дональда Рамсфелда, разбавив получившийся коктейль выдержками из произведений неаполитанского писателя Кюрзио Малапарте (Curzio Malaparte). Сложив эту разноголосицу в прекрасный стих, он получил вариант греческой трагедии, которая могла произойти не только в легендарной Трое, но и в куда более позднем Ираке.

Русские голоса принадлежали актерам Нового рижского театра, который возглавляет Алвис Херманис. Играли «Соню» Татьяны Толстой.

Анатолия Васильева тоже пригласили. Его актеры говорили, правда, на языке Мольера: режиссер привез работы своих питомцев, студентов режиссерского факультета Высшей национальной школы театральных искусств из Лиона.

Хорошо известный в России Томас Остермайер заставил говорить Гамлета по-немецки. Из классики: неувядаемая «Чайка» в постановке Клер Лан Даркей. Для французов, как они сами признаются, редкий случай увидеть «большую пьесу».

Впереди еще неделя фестивального марафона. Между тем уже определен приглашенный директор на следующий сезон. В 2009 году им станет Важди Муавад (Wajdi Mouawad), ливанец из Квебека, поставивший в Москве собственную пьесу «Пожары».

Авиньон–Париж