Екатерина Барабаш
Герой фильма Шультес (справа) – лишь объектив, через который нам предлагают посмотреть на нашу жизнь.
Кадр из фильма
У главного героя странная фамилия – Шультес. Непонятно, какого происхождения, как, впрочем, и сам герой. Про него известно лишь, что он бывший спортсмен, а ныне – карманник-виртуоз. А про актера Гелу Читаву, сыгравшего этого странного человека, известно только, что он непрофессиональный актер.
У Шультеса больная мать, и большую часть денег он тратит на лекарства для нее. Впрочем, чужие карманы Шультес чистит не ради матери и даже не ради приличного навара, а скорее, из подсознательного желания общаться с людьми. Что ж, каждый выбирает наиболее приемлемую для него форму общения с миром. Алексей (так зовут Шультеса) страдает амнезией, полученной в результате несчастного случая, и каждый день по дороге домой вынужден сверяться с записью в блокноте, чтобы вспомнить адрес.
Кажется, роль самого Шультеса в фильме минимальна – он лишь объектив, через который нам предлагают посмотреть на нашу жизнь, на Москву, на людей. Поскольку, кроме чужих карманов, Алексея мало что связывает с внешним миром, объектив можно считать чистым и прозрачным.
Жюри «Кинотавра», правда, предложило нам увидеть за этим внимательным исследованием сегодняшней Москвы еще какие-то пласты проблем, однако, думается, уважаемые судьи последнего сочинского киносмотра сильно переоценили значение и ценность этого фильма. «Шультес» – кино описательное. Другое дело, что талантливо увидеть и описать не каждый и сможет. Увидеть Москву такой, какой показал ее дебютант Бакур Бакурадзе, оказалось и правда интересно. Собственно, Москва и есть главный герой фильма. В «Шультесе» она очень знакомая и одновременно непривычная. Такой мы ее видим каждый день, но не замечаем. Мы наверняка видим, но при этом не знаем, что миллионы пассажиров состоят из карманов и сумок. Это, оказывается, целый мир. Впрочем, знать нам его вовсе не обязательно – все-таки большинство из нас имеют другие способы связываться с миром, нежели через карманы сограждан. Но занятно. Мы каждый день минуем какие-то серые закоулки, мусорные баки, подворотни, углы┘ Они стопроцентно привычные и неинтересные. Режиссер вместе со своим героем путешествует по этим закоулкам и подворотням, совершенно бездушным и безлюдным, а нам дает возможность посмотреть на то, что у нас под носом.
Монотонность шультесовской жизни не способна нарушить даже смерть матери. Когда Алексею привозят на дом урну с ее прахом, он открывает ее, долго смотрит внутрь, потом пробует пепел пальцами. Не очень, кажется, поняв, что это такое, ставит урну на полку рядом со спортивными кубками – свидетельствами былых побед. И опять привычно спускается в метро в поисках нужных карманов.
Бакурадзе уже успели сравнить с братьями Дарденнами и их натурреализмом. Действительно, «поверхность» у них похожая. То же неспешное следование неспешной жизни, минимум слов, минимум изобразительных средств. Только после дарденновских фильмов – «Розетта», «Сын», «Дитя» – даже самая неповоротливая душа начинает метаться, а самый холодный ум – нагреваться. Лучшие образцы европейского артхауса тем и примечательны, что зовут думать.
«Шультес», несмотря на сильные артхаусные притязания, никуда не зовет и позволяет забыть о себе по выходе из зала. И нелепая смерть главного героя забывается так же быстро, как и он сам, и фильм про него. Человек без свойств. Кино без свойств.
