Провокатор

Михайловский театр второй раз в этом сезоне гастролирует в Москве. На Новой сцене Большого театра представили постановку оперы Доницетти «Любовный напиток». Публика заставила тенора Франческо Мели спеть романс Неморино на бис: такого в московских театрах не наблюдалось уже очень давно.

Надо сказать, что последнюю ситуацию все-таки петербуржцы спровоцировали. Конечно, многие уже знали, что прецедент случился на недавней премьере спектакля в Михайловском театре. Интересно было наблюдать, как одна половина зала, чопорно сложив ручки, ждала продолжения, другая же бесновалась с выкриками «браво». Решение было за дирижером: взмахни он палочкой и запусти оперу дальше, все бы быстро успокоились. Или за певцом: покажи он намерение петь дальше, из уважения к нему аплодисменты бы стихли. Но ни того, ни другого не произошло.

Сказать при этом, что Франческо Мели – экстраординарно выдающийся тенор, к сожалению, нельзя: поет он громко, но местами форсирует звук. Если учесть, что Алексея Кудрю из второго состава тоже бисировали, то сомневаться в том, что все происходящее – провокация, не приходится. Культурный слушатель, воспитанный в традициях восприятия оперы как художественного целого, не позволит себе хлопать в середине действия, какими бы выдающимися талантами ни обладал вокалист. Исключение может быть разве что в Италии: они там, как известно, любят, чтобы высокие ноты держали часами, и всякий раз устраивают по этому поводу овацию (или, наоборот, засвистывают невзлюбившегося артиста – помните историю с Роберто Аланьей?). Но им это прощается в силу географического происхождения прекраснейшего из музыкальных искусств – опера, как известно, родилась в Италии. Но Михайловский театр поворачивает историю вспять. Впрочем, факт появления на географической карте Северной столицы нового старого театра заслуживает определенного внимания, и не только из-за пресловутого бисирования. Владимир Кехман (директор) и Елена Образцова (худрук) заняли нишу, не освоенную в крупных столичных театрах: они показывают итальянский романтический репертуар с приглашением итальянских же солистов – среди отечественных, к сожалению, достойно владеющих бельканто встретить трудно. Сами спектакли при этом – тоже итальянские – переносятся на сцену Михайловского с подмостков, простите за тавтологию, итальянских фестивалей и в исполнении итальянских же профессионалов. Опыт «Любовного напитка» был гораздо интереснее, чем февральская «Сельская честь»: постановка поизящнее и пели получше. Фабио Спарволи (режиссер) и Мауро Карози (художник) создали легкий спектакль, насыщенный комическими сценками. Насколько позволяют судить отзывы после петербургской премьеры, не все эпизоды были повторены в Москве. Но если учесть, что Василий Ладюк (Белькоре с типичными замашками солдафона) и Бруно Пратико (уморительный Дулькамара) вводились в спектакль в день представления, можно только воскликнуть «брависсимо»!

Даниэле Рустиони, неожиданно порадовавший в «Сельской чести», на сей раз до своей же планки не дотянул. Он вел спектакль несколько сумбурно, что в особенности сказывалось на взаимоотношениях оркестра с вокалистами. С Бруно Пратико оркестр не совпадал в темпах, а с Екатериной Садовниковой (Адина) в чистоте интонации.