Хоровой кворум

В Петербурге с размахом прошел Второй Международный хоровой фестиваль. Его внушительную двухнедельную программу составили концерты девяти лучших представителей хорового жанра из стран Балтийского моря и пяти крупнейших российских государственных хоров-тяжеловесов с народными песнями и плясками.

Почти все западные и российские хоры приезжали в Петербург впервые. Хоровой фестивальный форум в известной степени стал петербургской параллелью московскому фестивалю оркестров мира. Около двух десятков больших и малых хоров из России и Европы громко напомнили о том, что звездами могут быть не только оперные певцы, солисты-инструменталисты и симфонические оркестры.

Широким жестом Международный хоровой фестиваль указал публике и критике на то, что искусство хорового пения легко составит серьезную конкуренцию давно ангажированным и благополучно коммерциализированным академическим жанрам. Не только и не столько пресловутой мощью звучания и национальным темпераментом, хотя и не без них, но едва ли не в первую очередь – искусностью аранжировок, виртуозностью исполнения и интригующей подачей. Этими «индикаторами» стали западноевропейские коллективы, объединенные в специальный проект «Песни Балтийского моря». Именно хоры из Эстонии, Польши, Дании, Швеции, Финляндии, Литвы, Латвии, Норвегии и Германии показали, что современный формат концерта-перформанса – едва ли не идеальное условие для бытования одного из древних вокальных жанров.

Российские же полногабаритные массивные хоры из Архангельска, Екатеринбурга, Самары, Краснодара, Новосибирска с длинными названиями, заканчивающиеся сакраментальным «государственный народный» резко вернули к советскому прошлому.

Публика активно заполняла залы с проверенными временем песнями-плясками, в которых весь национальный колорит если и сохранился, то в фасонах костюмов да в бесшабашной удали танцев с уханьем и повизгиваньем. Такие русские хоры – явление синкретическое: отними у них пляски и инструменты – все равно что отними руки и ноги: за свадебку только всем мирком. Пять российских коллективов из разных регионов отличить друг от друга можно было с трудом: слишком стандартизованным казался этот песенно-плясовой формат. Открытую манеру как бы народного пения и балетизированные пляски едва ли можно считать «подлинным фольклором», привезти который входило в программные требования фестиваля.

В остальном – квазинародное, вымуштрованное парадное искусство на грани шоубиза экспортного толка. Модернизированная, хорошо отработанная модель предстала в ярких тканях костюмов и с усиленным элементом бодрого танцевального шоу – ни дать ни взять русский сувенир. Петербург для регионов – чем не Париж?

В отличие от песенно-плясового русского блока европейские коллеги показали, как петь в хоре, занимаясь настоящим высоким искусством: сохранять свое родное и создавать нечто абсолютно новое. Пожалуй, даже сравнивать два явленных на хоровом фестивале мира не стоит – слишком разные у них вышли послания. Кричащим голосам противостояли голоса, слитые в идеально выровненное хоровое многоголосие, бесшабашности и работе по модели – креатив и нестандартность, форсированию – следование вокальному естеству. Здесь свою роль сыграли полярные ментальности, столкнувшиеся на фестивале: одна крепла на почве атеизма, другая веками удобрялась толерантным христианством. Знаменитый польский хор мальчиков из Познани добрую половину программы звуком небесной красоты исполнял духовную музыку Ренессанса и Барокко, но рядом с неменьшим успехом – современные сочинения. Открытием фестиваля стал финский детско-юношеский смешанный хор «Тапиола», показавший безграничное и безупречное владение вокальным ресурсом – от народного попурри «Букета цветов» до музыки Саариахо и звукоподражательного «Северного сияния» Костайнена.

Шведский ансамбль Voces Nordicae попал в разряд сенсаций, поразив нестандартностью решений – как известная шведская мебель, где обыкновенное подается как необыкновенное. Это касалось как подбора костюмов, так и выстроенной драматургии хорового спектакля на тему «Человек», в который было встроено множество современных сочинений, звучавших так естественно и привычно, словно всегда только их и слушали.

Санкт-Петербург