Дарья Курдюкова
А.Врубель. Валькирия. Княгиня М.К.Тенишева, 1899.
Исторический музей пошел по юбилеям. Отпраздновал выставками свой, теперь открыл экспозицию, посвященную Марии Тенишевой (1858–1928). «Княгиня Мария Тенишева в зеркале Серебряного века» – рассказ, то есть показ имения Талашкино. Просветительского детища княгини, того, что было создано в усадьбе, и тех, кто это создавал. Из собраний самого ГИМа, Русского музея и Третьяковской галереи, Театрального музея имени Бахрушина, Музея декоративно-прикладного искусства Франции, музеев Смоленска, Сергиева Посада, Тулы, Кирова, Омска┘ И частных собраний.
Как известно, село Талашкино, что в Смоленской области, подхватило инициативу подмосковного Абрамцева. Над созданием искусства, которое охватывало бы все области жизни, в том числе и сферу эстетически преображенного повседневного существования, трудились Бенуа, Врубель, Малютин, Нестеров, Репин, Рерих, Серов┘ Дирижером этого художественного оркестра стала Мария Тенишева. Получив фамилию и состояние от мужа Вячеслава Тенишева, крупного промышленника, финансировавшего строительство первого автомобильного завода в России, княгиня в приобретенном в 1893-м Талашкине взялась за осуществление концепции «идейного имения». Там сельскохозяйственная деятельность сочеталась с развитием и продвижением нового искусства, шагающего вперед, но с оглядкой на традиции народного ремесла.
Вначале были народные промыслы, нечто почвенное – то, что потом стало искусством. Так, этнографическое собрание Тенишевой с женскими костюмами и украшениями, с коллекцией замков «от мала до велика», с поясом мясника с медными бляшками превратилось в первый российский музей этнографии и декоративно-прикладного искусства «Русская старина» (сейчас он вошел в состав Смоленского музея имени Коненкова). Это путь непосредственный. С другой стороны, народные промыслы стали импульсом для создания художественных изделий – вылепленных, вырезанных, отчеканенных, вышитых известными мастерами. По проекту Сергея Малютина и Марии Тенишевой – буфет с домовым (правильно-правильно – где ж стражу хозяйства еще находиться?!); домовой одновременно еще и немножко леший – на дверцах елки, грибы, внизу – лапы-корни. Стол-ступа с инкрустацией из окаменевшего дерева (эту «начинку» для ступы привезли из Калифорнии). На участке в центре экспозиции – такая причудливая мебель (среди прочего, например, стул с колесами) и портреты участников этой большой эстетской игры, докатившейся от Талашкина до Парижа. В центре – сама «производственная мастерская». Вокруг нее все и крутится – наматывают круги посетители.
Вокруг – сферы деятельности Тенишевой: строительство храма св. Духа неподалеку от Талашкина; помощь в организации археологических раскопок в Гнёздове – тоже под Смоленском; коллекционирование (полтысячи работ она подарит Русскому музею). Еще ее собственные работы, например, карандашный рисунок из мастерской с изображением копии «Сикстинской Мадонны» на мольберте под пышной драпировкой – несколько вычурно. Но это, конечно, не главное, лучше ее эмали – например, подсвечники на тему «Сказки о мертвой царевне┘» с наливными яблочками – из французской коллекции Антуана Броккардо. Практика поможет теории – в 1916-м Тенишева защитит диссертацию «Эмаль и инкрустация», а после ее кончины собранные ею материалы и технологии попадут к Родзянко и лягут в основу «Школы эмалевого искусства» в Праге. От Талашкина до Парижа Тенишева проложила прямую дорогу. Ее муж был комиссаром российского павильона Международной парижской выставки 1900-го; по ее рекомендации Коровин создал панно с тремя стихиями. На той же выставке устроили балалаечный концерт – музыку (то есть инструменты) раскрасили Врубель, Головин и Малютин. А в 1907-м она организовала выставку русского искусства в Лувре.
В экспозиции особенно много работ Сергея Малютина, проработавшего в Талашкине несколько лет. Просто удивительно, насколько органично выглядят его эскизы храма, мебель по его рисункам – основательные, чуть грубоватые, сказочные. А ведь так же органично он впишется в эпоху после 1917-го, в которую Мария Тенишева как раз не вписалась совсем.
Интересная получилась выставка. Есть, правда, некоторые непонятные детали. Вроде пастельного эскиза Рериха к «Заморским гостям» 1902 года, под которым приводится письмо Тенишевой к художнику от 1906-го с просьбой об эскизе акварельном. И не лучшим образом рядом с предоставленными частными владельцами эмалевыми работами выглядит воспроизведение (а не подлинник) репинского графического портрета княгини из ГТГ. Впрочем, оценить личность Тенишевой это не мешает.
