Наталия Звенигородская Как хорошо, что со дня премьеры «Весны священной» Игоря Стравинского – Николая Рериха – Вацлава Нижинского прошло уже без малого сто лет. Минул век скандалов и восторгов, страсти улеглись, мнения устоялись, и сегодня этому одноактному балету, пожалуй, принадлежит пальма первенства по числу обращений.
За девять десятков лет – едва ли не столько же хореографических версий. Перечислять имена постановщиков – все равно что составлять словник персоналий балета XX века. Нынче каждый знает, что музыка Стравинского гениальна, и всем известно, что значение новаций Нижинского для эволюции хореографии трудно переоценить. Но так было не всегда.
29 мая 1913 года в зале парижского Театра Елисейских Полей, где сливки общества с нетерпением ожидали очередного чуда от Русского балета Дягилева, разразился оглушительный скандал. Свистели, вопили, стучали по спинкам стульев и по соседским головам: «Ступайте к черту! Отправляйтесь в свою Москву!» Одна очень знатная дама со сдвинутой набок диадемой потрясала веером и, наплевав на кокетство, что есть силы кричала: «Впервые за шестьдесят лет надо мной посмели издеваться!» Чем пронзительнее становился свист, тем неистовее звучали аплодисменты. Каждый из мемуаристов расценивал случившееся по-своему. Одни уверяли, что ревнители классики бурно реагировали на хореографию Нижинского, а гениальную музыку из-за шума попросту не расслышали. По мнению других, слушателей возмутила именно музыка, а Нижинский попал под раздачу. Так или иначе, но в тот вечер в зале доходило до драк и пощечин, а назавтра – и до дуэли.
На помощь Стравинскому пришли друзья. Клод Дебюсси и Флоран Шмитт объявили в прессе, что его «Картины языческой Руси» – шедевр. Друзья были авторитетные. И все подхватили – шедевр! После очередного исполнения композитора через весь Париж несли на руках.
Если Стравинский «влагал в симфонию «Весны» великие ритмы человеческих устремлений», а Рерих «хотел дать картины радости Земли и торжества Неба», Нижинский ставил трагический балет о себе. Это он – избранная жертва. Искусству, чьей-то любви, чьим-то амбициям. Публике, наконец. В чудовищном, марионеточном танце Избранницы – ад его души. Когда-то Бежар очень точно назвал Нижинского: Клоун Божий. Проводник, совершенный инструмент в руках Создателя, он, скатываясь в безумие, которое поглотит его уже совсем скоро, каким-то звериным чутьем уловил тогда, в последний мирный год человечества, грядущее вселенское безумие. И выразил это предчувствие в пластике так естественно, так точно и так завораживающе страшно.
После премьеры 1913 года «Весна священная» Нижинского прошла всего несколько раз. С Дягилевым они вскоре расстались, и в 1920-м «Весну» для его труппы отредактировал Леонид Мясин. Лишь в 1987 году американка Миллисент Ходсон и англичанин Кеннет Арчер восстановили легендарный балет для знаменитой труппы Роберта Джоффри. С тех пор в хореографии Нижинского его можно увидеть в крупнейших театрах мира. Известный радетель за возвращение в Россию культурных ценностей Андрис Лиепа некогда предлагал восстановить его для труппы Большого театра, но получил отказ. В 2003-м шумная премьера состоялась в Мариинке, однако три года спустя «Картины языческой Руси» сменили «Сцены из жизни насекомых» – эксперимент Михаила Шемякина с хореографией Донвены Пандурски. Под музыку Стравинского отношения теперь выясняют пауки, букашки и отчего-то тоже причисленные к насекомым лягушки. Полна чудес могучая природа!
Дарья Гармоненко