Евгений Лесин Вчера в подмосковном санатории «Перхушково» умерла Римма Федоровна Казакова, поэт, первый секретарь Союза писателей Москвы.
Двадцать лет тому назад, в 1987 году Казакова писала: «Мне что – холод, что – жара, / что – гулянка, что – работа... / Помирать уже пора, / а рожать детей охота!» Что тут сказать? Умирать никогда не пора. Никогда. А Римма Федоровна умерла неожиданно, для всех неожиданно. Вчера в 18.30 в Малом зале Центрального дома литераторов должен был пройти очередной Клуб одного стихотворения. Организатор и ведущий – Римма Казакова. Вчера...
Рекомендации в Союз писателей мне писали покойная Татьяна Бек, Римма Казакова, умершая вчера, и, слава богу, живая Татьяна Кузовлева. Дай бог ей здоровья и еще многих лет жизни. Первый сборник моих стихов издала (и лично редактировала) Римма Федоровна Казакова. Она вообще много занималась другими, молодежью. Билась во все двери, ходила во все кабинеты, чтобы печатать молодых писателей, чтобы сделать альманах, чтобы вручать премии – и молодым, и ветеранам, которые в большинстве своем сейчас бедствуют, полузабыты. Казакова имя и отчество тоже имела соответствующие – Римма Федоровна, Казакова Р.Ф., Казакова РФ, Казакова Российской Федерации. Она и при большевиках занимала посты, заботясь о коллегах, пробивая им пенсии и квартиры, и после большевиков. Казакова – настоящий общественный деятель, радетель. Жертвовала собой, своими стихами, чтобы помочь всем кому могла и кому не могла. А ведь, что ни говори, главное ее дело – лирические стихи. Да, многие из них стали песнями и песнями популярными, их пели самые известные исполнители, но все-таки и прежде всего – именно стихи. Те, что печатают в книгах, те, что читают и перечитывают. Ее читали и перечитывали.
Римма Федоровна Казакова родилась 27 января 1932 года в Севастополе. Жила в Белоруссии, в Ленинграде, окончила исторический факультет ЛГУ. Жила и в Хабаровске, работала в газете, на киностудии. В Хабаровске в 1958 году вышел первый сборник ее стихов «Встретимся на Востоке». Она выпустила потом еще много книжек, она – шестидесятник (хотя сама отрицала это и дистанцировалась от них), ее имя называли всегда вместе с Евтушенко и Вознесенским, Рождественским и Окуджавой, Ахмадулиной. «Но не то меня томит и гложет.../ Мир на этом и стоит, быть может, / что умеем верить просто так. / Человек прекрасно безоружен / перед тем, чему он сам не нужен, / ну а он отдаст всю жизнь, всю душу / за ветрами взвитый этот стяг!»
Человек прекрасно безоружен... Больше мне сказать нечего.
