Савелий Ямщиков Телеканал «Россия» приступает к мегаигре «Имя Россия», которая продолжится до конца года. Казалось бы, какое мне – историку искусства, художнику-реставратору, прошедшему школу у лучших русских профессоров, – дело до напоминающего лотерею проекта, когда из 500 отобранных кем-то имен надо выделить самый главный персонаж отечественной истории. Мы с коллегами какой уже год не можем доказать чиновникам от культуры, что Гоголь, чей 200-летний юбилей на носу, достоин хотя бы одного музея, издания полного собрания сочинений и восстановления первоначального облика порушенной в советские годы его христианской истины.
Поскольку большая часть завлекательной игры придется на летнее время, когда я уезжаю в псковскую и карельскую глубинку, позволю сегодня высказать свой взгляд на предложенный список и задать некоторые вопросы его составителям. Думаю, что таким же способом будут отбирать близких им российских корифеев и другие участники необычной программы.
Первое, что мне хотелось бы подсказать отвечающим за конечный результат игры «Имя Россия», это найти возможность систематизировать представленные на голосование кандидатуры общего списка. Расположение по алфавиту, когда имя императора или писателя соседствует с фамилией врача или футболиста, вносит оттенок хаоса и неразберихи, затрудняющих спокойное и взвешенное осмысление исторической роли, сыгранной каждым отдельным фигурантом.
У меня накопилось немало вопросов к составителям списка «500». Позволю высказать здесь кажущиеся мне наиболее необоснованными включения и исключения знаковых персонажей отечественной истории.
Буквально резануло меня по сердцу отсутствие в списке фамилии Аксаковых. Книги Сергея Тимофеевича воспитали не одно поколение русских гимназистов и школьников. Но это лишь малая часть вклада аксаковской семьи в историческую копилку России. Блестящие представители просвещенного, глубоко интернационального славянофильства – его сыновья Иван и Константин вместе с такими соратниками и единомышленниками, как Хомяков, Леонтьев, Киреевский, имеют гораздо большее право оказаться в нем, чем писатель Бабель или режиссер Герасимов. А чем не угодили составителям два великих русских художника Дионисий и Александр Иванов? Видимо, о Рублеве и Феофане Греке они узнали из фильма Тарковского, а Дионисий, чьи ферапонтовские фрески постоянно обсуждаются при отборе «7 чудес России» и попадают в первый десяток, забыт учеными мужьями незаслуженно, равно как и великий автор «Явления Мессии», совершивший подвиг во имя прекрасного, стоивший ему жизни.
Если отважились селекционеры «упомянуть имя Саввы Мамонтова» – мецената и благотворителя, то становится неудобно перед именем Саввы Морозова, не уступавшему своему тезке в благородной деятельности.
Особенно большое разочарование вызвало у меня отсутствие рядом с именем поэтов Бродского, Галича и Высоцкого одной из величайших муз XX века Татьяны Глушковой. Ни слова не сказано о ней ни с экранов телевизора, ни со страниц газет и журналов. Скорее всего потому, что не могут простить ей классический цикл «Когда не стало Родины моей», родившийся при виде сотен невинно гибнущих людей у стен Белого дома позорным октябрем 93-го. Позволю в конце процитировать несколько строчек из того траурного собрания стихов:
«...Когда не стало Родины моей
в ворота ада я тогда стучала:
возьми меня! А только бы восстала
страна моя от немощи своей...
...Когда не стало Родины моей
Тот кто явился к нам из Назарета
осиротел не менее поэта
последних сроков Родины моей...»
Дарья Гармоненко