Дарья Курдюкова
Советское фото вынули из архивов.
Фото Елены Фазлиуллиной (НГ-фото)
Проект «Из серии «Антология русской фотографии XX в. Фото 60–70» – это одновременно посвящение, творческая реконструкция и ретроспектива. Посвящение Николаю Драчинскому (1917–1978), организатору триумфальной фотовыставки 1970 года в Манеже «СССР: страна и люди в художественных фотографиях», которая в течение нескольких лет экспонировалась по всему миру. В то же время – реконструкция того показа, но реконструкция творческая: сегодня организаторы собрали участников той выставки, но фотографии отобрали не те же самые. Наконец, это ретроспектива фотографии той поры и взгляд на то время.
Пятьсот снимков сгруппированы – условно – по отсекам: спорт, производство, повседневная жизнь (от лавочек в парке и кафе до материнских забот), школа и дети, городской пейзаж, деревня, портреты творческих людей и другие.
Сто фотографов, среди которых Николай Драчинский, Владимир Лагранж, Андрей Князев, Лев Бородулин, Александр Абаза, Яков Халип – всех не перечислить. Это – антология фотоискусства тех лет, с его подъемом, несмотря на застой в стране. И это – нечто вроде энциклопедии советской жизни.
Представленные снимки очень по сегодняшним меркам неконцептуальные, но в них есть более доверительное отношение к реальности (которая принимается такой, как она есть) и большее внимание к человеку. Спят на пляже голова к голове парнишка со щенком; кряхтит закутанный почти до шарообразного состояния карапуз-«Бабуся»; висят разномастные мешки со сменкой как символ школы; пересекает некто по диагонали кадр, наивно думая защититься от ливня корзиной, а по лужам сплошные круги от капель. Темный силуэт – тонконогий мальчуган – тащит бидон и авоську; на другой картинке ироничная демонстрация «Покупательской способности» – сидит баба на краю скамейки, занятой десятком сумок. Вот парадные московские виды с высотками, рекой и широкими дорогами; вот Брежнев в Крыму читает газету «Правда», а Раневская на другой скамейке и на другой фотографии – «Литературную газету». Стоят Иннокентий Смоктуновский и Марчелло Мастроянни; а вот Софи Лорен между берез.
Работа с ракурсами – да: типично родченковские лестницы с бесконечными линейками ступеней (которые, как сказал бы Бродский, «засоряют» глаз); дети на гимнастике – воображаемые фигурки паучков; крышки вентиляционных люков; следы на снегу – на которые смотришь сверху вниз, как на чьи-то непонятные письмена. Геометрия композиции. Разная техника – тоже да. Помимо традиционного черно-белого фото похожие на рисунки графичные фотограммы или мультиконтур.
Обо всем этом можно говорить долго, а можно не говорить совсем. Потому что в любом случае лучше видеть: прийти в помещение без окон, за счастливым неимением которых погружаешься в разглядывание старых фотографий. Повседневная жизнь – уже сама по себе тема абсолютно беспроигрышная, ведь она понятна и близка всем. Панорама эпохи – составленная не столько из лиц вождей (их-то, по счастью, мало), но и из лиц творческих людей и главным образом из незнакомых лиц, составляющих мозаику городского портрета, – оставила за скобками идеологическую ангажированность. И ничего никому не навязывает, просто рассказывает жизнь в общем и в деталях, отражает ее с детства и до старости сотнями объективов. Объективно. И душевно.
