Ирина Губская «Dance Open» – можно сказать, фестиваль наоборот: здесь львиную долю отводят занятиям участников и лишь два вечера концертам. Первый – выступления тех, кто занимался. Второй – гала приглашенных звезд. Причем приглашенных не на фестиваль, а именно на одно выступление. В результате собственно фестивальным и получается этот финальный концерт.
Еще «Dance» – фестиваль-сателлит: он появился на свет через год после первого фестиваля «Мариинский» и привязан к нему по срокам. Таким образом те, кто приезжает на «Dance», становятся зрителями «Мариинского»: утром занятия «у себя», вечером просмотр спектаклей «у соседа». Практически балетный санаторий. Занятия проводят в основном репетиторы Мариинского театра, есть и приглашенные, в том числе зарубежные педагоги. Приезжают все желающие, уровень подготовки – профессиональные хореографические училища, популярные за рубежом «академии», самодеятельность. Но занимаются все вместе.
Картина современного состояния балета на гала-концерте складывалась достаточно полно. Открытие фестиваля – Даниил Симкин, солист Венской оперы, где коллекционируют танцовщиков из постсоветского пространства, недавно прогремевший на конкурсах. Идеально пластичное тело, абсолютно безусильные прыжки, вращения, артистизм, обаяние, идеально приспособленный для сцены темперамент. Симкин показал репертуар «для себя», в котором он – мальчик-Маугли и буржуа, более похожий на сорванца, напялившего взрослый костюм с галстуком.
Лондонский королевский балет представляли Тамара Рохо и Федерико Бонелли. В Англии с балетом все в порядке, даже если экстерьер не соответствует балетным идеалам. У Рохо непоказной виртуозности соответствует сдержанность эмоций. У Бонелли тоже точный танец, а дуэт выглядел безукоризненно. Выступив первым номером программы, они задали уровень, который не всем оказался по силам.
От Гамбургского балета был дуэт из «Дамы с камелиями» Джона Ноймайера в исполнении Сильвии Адзони и Александра Рябко. Артисты прожили в миниатюре грандиозное произведение, получился Станиславский в балетном переложении.
Точности настроения и темпа не хватило баланчинскому па-де-де у Дороте Жильбер и Алессио Карбоне. Франция переживает не самые классические времена в балете. У танцовщицы легкий прыжок, партнер легко заворачивал двойные воздушные туры в обе стороны, но они словно не из этой хореографии.
Если судить по Даниэлю Ульбрихту, в New York City Ballet культивируются исключительно прыжки. В результате захаровский «Гопак» был почти неотличим от постановки Питера Мартинса. А American Ballet Theatre и вовсе представил пару танцовщик-попрыгунчик и танцовщица самодеятельного уровня.
Страны бывшего соцлагеря обожают Бежара. И правильно делают, потому что если бы не его хореография, Зденек Конвалина (ныне в Национальном балете Канады) успеха бы не имел. Впрочем, те, кто видел «Греческие танцы» в исполнении труппы Бежара или Лорана Илера на фестивале «Мариинский», заметят немалую разницу.
Что до российского балета, то, как обычно, представлены только Москва и Петербург. Причем от Петербурга в этот раз одна Мариинка. Москва в премьерском составе, Мариинка – и середнячки, и ведущие. В «Пиковой даме» Ролана Пети Илзе Лиепа и Николай Цискаридзе – гарантированное потрясение. Зачем там еще и какие-то прыжки – неясно. У Марии Александровой в этом году Петербург невыигрышный. Она и Дмитрий Гуданов солировали в гран-па из «Дочери фараона» Лакотта. Половина хореографии теряет смысл, поскольку требуется не напор, а кружева. А Александрова – это когда наотмашь, а не ручкой под старину. Гуданов тоже выглядел невесело.
Мариинский театр представлял подопечных одной из педагогов фестиваля. Из трех достойно выступила лишь Виктория Терешкина, раскручиваемая театром балерина. Она заметно устала после мариинского фестиваля (где тоже закрывала программу). Но великое дело профессионализм: ни Терешкина, ни Леонид Сарафанов, еще не вполне восстановившийся после болезни, никогда не танцуют ниже своего звездного уровня.
Санкт-Петербург
