Екатерина Барабаш У русской интеллигенции есть традиционная, присущая именно этой прослойке забава – публично ссориться в клочья. Хлопнуть дверью, вывалить перед публикой все пороки и недостатки вчерашнего друга, гаркнуть «С кем вы, мастера культуры?!», двинуть, наконец, в рыло сопернику за недостаток интеллигентности.
Один из основателей движения (ныне – арт-объединения) «Митьки» Владимир Шинкарев заявил о своем разводе с митьками. Петербург вздрогнул и охотно оплакал один из своих культурных брендов, объявив тельняшки, «дыки», «братушки» и «опаньками» оплотом конформизма. Шинкарев вспомнил, что главный митек, Дмитрий Шагин, вошел в питерский предвыборный штаб Дмитрия Медведева. Подождав пару месяцев, он возмущенно покинул территорию митьков. «Я тебя породил, я тебя и убью», - так примерно объявил Шинкарев, лишний раз пожалев, что 25 лет назад написал книгу «Митьки», а не «Вовки», обеспечив тем самым Мите Шагину популярность на долгие годы. Эх, недоглядел-то как... Ну да кто по молодости знал? Мгновенно вступил хор интеллигентов, поющий реквием по андеграунду и по тем временам, когда пьяные митьки дарили ухо Ван Гогу, весело протестовали в своих котельных против существующего режима и писали картины в духе наивного примитивизма.
Прошло 25 лет. Митьки вышли из подполья, пролечились от алкоголизма и вступили в новый этап своего существования. Губернатор Санкт-Петербурга Валентина Матвиенко сообразила, что иметь в соратниках столь известных в городе людей – очень практично. Она защитила художников, когда у них отобрали помещение и выкинули вместе с картинами и котом на улицу. С помощью губернатора митьки обзавелись новой ставкой на улице Марата.
Теперь принялись вменять митькам в вину, что они не сохранили верность андеграунду и духу свободы конца 80-х, а превратились в официозную труппу, потешающую власти. Печатные и не очень печатные издания включились в расследование на тему «Кто все-таки придумал митьков?» и мусолят дружбу Шагина с Матвиенко.
Что верно, то верно. Дружба имеет место. Разумеется, небескорыстная, как в принципе не может быть бескорыстной дружбы художника с власть предержащими. Подозреваю, что если одна из двух дружественных сторон потеряет свой статус, дружбе придет конец. Вероятно, независимый, святее Папы Римского Владимир Шинкарев до сих пор трудится в котельной, дарит уши Ван Гогу и хранит дух свободы. В каком-нибудь надежном банке. И тяжко размышляет: я ли отец митьков? Или Митя? Да сколько можно думать - порвать в клочья. И летят перья – «я основал! я сохранил!.. дух... свобода... предатели!...».
Шинкарева и тех, кто сейчас вместе с ним обсуждает раскол митьков, раздражает, вероятно, что Шагин и компания не сидят по сей день пьяные в котельных, не ввинчивают в себя «Агдам» бутылками и не устраивают веселых пьяных выходок, сопровождающих дух свободы и протеста. Митька, описанного в «сакральной» книге Владимира Шинкарева, действительно больше не существует. Но подаренное ухо он у Ван Гога не отбирал. Главное осталось.
Мне, как и многим другим, нравится далеко не все, с чем выходит к публике Митя Шагин. Я тоже смахиваю слезу умиления, вспоминая, как отважно дурачились в 80-е те, молодые митьки, играючи приоткрывая дверь туда, где можно было хоть как-то дышать. Но я рада, что тех митьков больше нет. Если бы они законсервировались, это означало бы, что мы живем в том же времени, что жизнь остановилась и что ждать нам больше нечего. Или что митьки олигофрены – все течет, а они не меняются. Со стороны, конечно, куда веселее было наблюдать, как они носятся со своим пьянством, чем сейчас – с трезвостью. Собственную популярность Митя Шагин, кстати, эксплуатирует в большой степени для помощи тем, кто еще не расправился с алкоголизмом, доставая деньги для наркологической клиники, устраивая благотворительные концерты и аукционы. Пиар? Конечно. Но полезный не только для себя.
Какое счастье, что Толстой не видел Наташу Ростову через 25 лет после того, как поставил последнюю точку в «Войне и мире»! Из воздушного, наивного и чистого создания она наверняка превратилась в немолодую раздражительную тетку с варикозным расширением вен, целыми днями подсчитывающую, сколько в этом месяце ушло на новый сюртук Пьеру, на раздачу карточных долгов – детям и на кружевные пеленки – внукам. Но почему-то думается, что и такая Наташа была бы мила Льву Николаевичу, потому что своя, потому что он ее выдумал. Ему, правда, не приходилось делить с ней популярность...
Кстати, не все знают, что Александр Флоренский, один из основателей группы, пять лет назад вышел из митьков. А не все знают, потому что вышел спокойно и мирно, не осуждая, не хлопая дверью, не разыгрывая «великую битву слона с китом», – просто начал заниматься другими, своими делами. Не пропиарился.
А ведь как можно было красиво, интеллигентно - «вы, мол, свиньи, милостивые государи». И по морде. И по всем газетам и телеканалам . Смело, по-диссидентски так.
