Над Бродвеем

Оскароносная Дайана Уист (Аркадина) и лауреат «Тони» Алан Каминг (Тригорин).
Фото Джоан Маркус предоставлено театром Classic Stage Company

На 136-й Ист стрит, между 3-й и 4-й авеню, в Classic Stage Company в Нью-Йорке режиссер из России Вячеслав Долгачев – художественный руководитель Нового драматического театра в Москве – поставил с американскими актерами «Чайку». В американской постановке заняты три звезды. Аркадину играет Дайана Уист – дважды лауреат «Оскара», актриса, особо чтимая Вуди Алленом («Хана и ее сестры», «Пули над Бродвеем»). Тригорина играет Алан Каминг, получивший премию «Тони» за спектакль на Бродвее «Кабаре», а Дорна играет Дэвид Раш, известный нашему зрителю по многим фильмам («Охранник», «Потерянный рейс», «Большая стрижка», «Ловушка для туриста» и мн. др.). Билеты в кассе проданы. Это успех. Режиссеру сыплются предложения одно заманчивее другого. Не успев отойти от этой работы, Долгачев приступает к репетициям в этом же театре пьесы «Дядя Ваня». Дайана Уист надеется, что Слава поставит с ней «Вишневый сад».

У Вячеслава Долгачева существовало искушение ставить спектакль на звезду, на Дайану Уист, и в меньшей степени он заботился о других актерах. Но в спектакле в равной степени разработаны все роли: не только Аркадиной и Тригорина, Нины и Треплева, но и Сорина, и Полины, и ее незаметного мужа Шамраева. А американские актеры играют Чехова с живой непосредственностью, между прочим, видят в Чехове Чехонте чаще, чем мы, но ни в коем случае не забывают о Чехове.

Умело балансируют между драмой и комедией. На спектакле то и дело раздается смех, но это уместный, деликатный смех. К примеру, перед нами почти клоунада сценического дуэта доктора Дорна Дэвида Раша и Сорина Джона Кристофера Джонса, вместе с тем это не эстрадная репризность, а диалог двух друзей, давно знающих друг друга, – пусть Сорин и старше. Только долгая дружба позволяет так жестоко шутить доктору, а Сорину не только не обижаться на шутки, но и невозмутимо парировать язвительные реплики доктора. Видно, что их дружбе не год, не два, что они и чуть поднадоели друг другу, и в то же время не могут друг без друга, как рыжий и белый клоуны, привыкшие работать на арене парой.

Персонажи второго ряда, над которыми режиссура редко трудится, оставляя роль, как правило, на откуп актерам, например, как Полина Андреевна (Аннет О’Тулл) или тот же Шамраев (Билл Крист), у Вячеслава Долгачева разработаны с удивительным тщательным вниманием. Даже у слуги Якова (Райан Хомчик) здесь весьма впечатляющие выходы. Любопытно, что, наделяя эти персонажи комизмом, американские актеры не впадают в карикатуру, шарж. К примеру, у Полины Андреевны есть право не только быть навязчивой провинциалкой, но и дать понять, что полной идиоткой доктор Дорн увлечься бы, конечно, не смог. Временами она вдруг элегантна, обаятельна и даже, черт возьми, хороша.

Но при этом, конечно, спектакль по чеховской пьесе делают исполнители Аркадиной и Тригорина, Нины Заречной (Келли Гарнер) и Треплева (Райан О’Нан).

Дуэт Дайны Уист и Алана Каминга царствует на сцене. Аркадина в этом спектакле очевидно старше Тригорина. Когда ее сын Костя говорит, что его присутствие рядом с матерью напоминает о ее реальном возрасте, то в зале смеются. Однако не над Аркадиной смеются, над ситуацией. Тригорин Алана Каминга больше похож на старшего сына Аркадиной. Это она сделала его писателем. Временами он держит себя как прилежный школьник, который отчитывается перед строгой мамочкой. У него всегда в руках тетрадка: вот Нина говорит про озеро – тетрадка тут как тут, так┘ берем на карандаш чужие впечатления. Когда Аркадиной нужно узнать, что происходит с Тригориным, она тоже берет его тетрадочку. Листает.

Ее героиня хороша собой, она и вправду не позволит себе расслабиться даже на природе. Ее туалеты каждый раз подобраны особенно тщательно. Она умна, проницательна, например, как только видит девочку Нину, то сразу чувствует угрозу себе и ревнивым взором львицы уже не выпускает из своего поля зрения ее и Тригорина. Но в этой же Аркадиной борются совсем другие чувства – материнства и актерского призвания, жизненного предназначения, – которые дают ей право на драму. Ее Аркадина не дешевая премьерша, видно, что она – настоящая актриса, большой художник, и в ней есть душа. Эта крупность характера увеличивает драму событий. В финале (а финал «Чайки» всегда режиссерски сложно убедительно поставить) слышится выстрел, и ее материнское сердце на миг замирает, не предпринял ли новой попытки самоубийства ее Константин┘ Как известно, Дорн обманывает Аркадину, мол всего-то лопнула банка в аптечке. Между тем в нью-йоркском спектакле всем вокруг сразу ясно, что же случилось. В ужасе люди медленно пятятся от героини, а мать счастливая, ничего не подозревающая о смерти сына, беспечно мурлыкает песенку. Остается только догадываться, как перенесет правду Аркадина Дайаны Уист, да и перенесет ли она это страшное известие. Судя по тому, как все отшатываются от нее, – хоронить сына будут с ней.

Нью-Йорк