"Золушка" русского театра

В петербургском театре «Зазеркалье» состоялась премьера оперы «Золушка» Россини. Режиссер-постановщик Александр Петров и дирижер Павел Бубельников удачно задали свой, очень правильный тон в интерпретации итальянского шедевра.

Премьере предшествовала долгая кропотливая работа над стилем и постепенное знакомство нетерпеливых поклонников с процессом подготовки в виде концертных исполнений оперы по частям на протяжении почти двух сезонов.

Известен страх российских театров перед операми Россини главным образом из-за технических сложностей виртуозного вокала и потребности эквилибристической координации в оперных ансамблях. Лучше всего была освоена опера «Севильский цирюльник», вплоть до включения арии Розины в небогатый репертуар Фроси Бурлаковой из фильма «Приходите завтра». Первым ситуацию изменил Мариинский театр, совершив бескровную революцию исполнением сложнейшей оперы-дивертисмента «Путешествие в Реймс», которая идет на двух-трех оперных площадках Европы. К «Золушке» Мариинский однажды тоже приблизился, исполнив в концерте пару ансамблей из оперы, но тем дело и ограничилось. А без Россини оперные ландшафты в России и оперные фанаты теряют очень много: оперное наследие «пезарского лебедя» сравнимо с коллекцией ювелирных украшений – приносит примерно те же эмоции восторга, от которого дух занимается.

В театре «Зазеркалье» собраны неплохие вокальные силы, хотя ставка там, как правило, делается на актерскую игру. Однако на премьере почти все без исключения солисты и мужской ансамбль вписались в вокальный формат Россини идеально. Впрочем, вернее сказать, что в формат стиля вписался спектакль в целом. По окончании состояние публики в зале было близким к экстазу. Александру Петрову удалось создать в меру современное, безумно ироничное и абсолютно европейское по духу зрелище. Легкий сдвиг во времени (в 1930-е или чуть раньше) – и достаточно, чтобы создать флер благородной и осязаемой старины. Черно-белая с серыми переливами гамма спектакля и вовсе создает эффект черно-белого кино. При этом сестры Клоринда и Тисба, опережая время, как завзятые модницы, занимаются фитнесом у станка и из-за плохо исчезающего жирка вымещают свою агрессию на Анджелине – так зовут оперную Золушку. Неуклюжий Принц – милый очкарик в чужом костюме прислуги (чтобы найти невесту не по одежке, а по любви). Ноу-хау Петрова и художницы Елены Орловой – страницы партитуры в виде регулярно перестраивающихся на сцене вертикальных панелей, увенчанных золотыми лирами. В движение их приводит элегантная поющая мужская массовка. Мельтешение может показаться излишним, но таковы правила игры современных режиссеров, заботящихся о частой смене кадров. Но Петров устраивает это нарочно, равно как насыщает действие предельным количеством деталей (фигура осла на колесах, веломобиль Принца с пропеллером), легких приколов на тему секса, смеется в одном из эпизодов оперы над пронырливыми журналюгами, сующими микрофоны под нос новым звездам – Принцу и Золушке.

Поют на итальянском, а речитативы проговаривают на русском в остроумном переводе Петрова и Бубельникова. Сенсация премьеры – участие в заглавной партии приглашенной из Германии Луизы Ислам Али-заде. Эта Золушка – одна из многих прежде исполненных ею в Европе, и потому каждую ноту Луиза знает в совершенстве. Ее Золушка живая, словно пламенеющее сердце, разная и чрезвычайно самоотверженная. Таков и ее восхитительный голос с очень богатым тембром и ртутно-подвижной колоратурой. К заключительной арии Nacqui all’affanno («Я родилась в слезах и боли») Луиза предельно концентрируется и являет сногсшибательный исполнительский шедевр. Рядом с ней Дон Рамиро или Принц в исполнении Станислава Леонтьева немного меркнет, но среди тех, кто претендует на звание «россиниевского тенора», он явно стремится в лидеры.

Санкт-Петербург