Страшное дело

Алле... оп! Из новой программы Цирка на Цветном.
Фото Валерия Барсегова.

В Старом цирке на Цветном бульваре – новая программа. Называется «Внимание... Мотор... Начали!». Кинематографическая тема протянута через всю программу, впрочем, главным достоинством стали новые номера, среди которых несколько таких, от которых дух захватывает и весь зал как по команде ахает и охает в едином порыве.

За последние несколько лет в Москве перебывало несколько цирков – из Европы, из-за океана, мы увидели, как делают цирк «там». Вот только Дю Солей, где, как известно, до половины артистов – наши, только они никак до Москвы не доедут. Колесят со своим шоу одновременно по пяти–десяти городам по всему свету, но не в России. Говорят, дорого. Но и то, что мы видели, на сцене и в специально выстроенных манежах-шатрах, позволяет сказать несколько слов восхищения, добавив тут же, что это все скорее не цирк, а театр – с лирической темой, сентиментальной нотой, до слез (как в канадском «Дожде», с философскими изысками, с какими-то короткими историями), с акробатическим изяществом... Очень красиво и почти без риска для жизни. Эффектно, здорово. Правда, хорошо.

Наш цирк продолжает стоять на своем. Уж если лезут на верхотуру, так без страховки, если в клетку со львами – так голову ему в пасть... Наверное, тоже там все рассчитано, ну, не смертники же они, в самом деле, наверное, думают, прежде чем в пасть или под самый купол... Хочется надеяться. Новая программа в Цирке Никулина – пожалуй, первая из виденных за последние годы, где, во-первых, пытаются вернуться к старому доброму цирку, где все номера как-то связывались, без насилия и жесткой структуры, в какой-никакой сюжет, во-вторых, в этой новой программе – опять же впервые за много лет – возвращаются коверные, те, что как когда-то Никулин и Шуйдин – «весь вечер на арене!..» (в данном случае – это клоунская группа под руководством Алексея Емелина; номера разного качества, одни – своего рода «заставки», другие – «отводки» от только что сработанных номеров, есть, впрочем, и несколько запоминающихся и по-настоящему удачных). Они и начинают – из-за такта, еще до того, как гаснет в зале свет, выходят на манеж, играют с публикой, как «обыкновенные» аниматоры, а на самом деле – как самые настоящие коверные клоуны, какими их любили те зрители, что постарше, когда сами ходили в цирк. Вот когда верной становится мысль, что в цирк ходят дети – чтобы получить удовольствие, а родители – чтобы вспомнить то удовольствие, которое они получали в цирке, будучи детьми.

Короче говоря, всё что нужно – в смысле всё, чего ждут от цирка – дрессированные пудели, воздушные гимнасты, всё есть. Даже больше – скажем, крокодилы и змеи большие, их, впрочем, просто показывают – доставая и складывая обратно в большие сундуки. Львы, достаточно агрессивные, чтобы поволноваться за дрессировщика Владислава Гончарова (номер называется «Один среди львов»). Но, пожалуй, рассказывать об этой программе стоит в первую очередь из-за номера под названием «Колесо смерти», в котором у обоих исполнителей (дуэт «Риск») – ни страховки, вообще ничего, что обеспечило бы безопасность при случайном падении. Таких сильных чувств в цирке или в театре, в кино давно я уже не испытывал. Весь зал на одном выдохе выдавал «охи» и «ахи»...

Итак, два колеса, вроде тех, в которых бегают белки, но гораздо больших размеров – в расчете на человеческий рост. Два колеса, соединенных вертикально между собой. В них забираются два артиста и – шаг за шагом – раскручивают эту смертельную вращающуюся конструкцию. Чем быстрее шаг, тем быстрее движение. А затем – затем один выбирается наружу и начинает подпрыгивать и даже через скакалку скакать с внешней стороны колеса, поднимаясь вместе с ним на десятиметровую – как говорится, на головокружительную – высоту. Очень страшно. Зал вдыхал, замирал и выдыхал в едином порыве, а артисты, казалось, только вдохновлялись этим буквально уже материальным, осязаемым ужасом. Кульбиты, сальто, перевороты... То внутри колеса, то снаружи. В финале – всё то же самое с закрытыми глазами. Наверное, ткань прозрачная и всё видно. Но – впечатляет.