От рассвета до заката

Сантуцца (Карина Григорян) и мама Лючия (Нина Романова) – типичные сицилийки, поэтому все время кричат. Сцена из спектакля «Сельская честь».
Фото предоставлено Михайловским театром

Михайловский театр показал первую оперную премьеру сезона – одноактную оперу «Сельская честь» Пьетро Масканьи. Во второй день премьеры на спектакль в режиссуре Лилианы Кавани пришли посмотреть губернатор Валентина Матвиенко и первый вице-премьер РФ Дмитрий Медведев.

Нерв и драйв впервые за много лет в этом театре исходили от оркестра под управлением молодого приглашенного итальянского дирижера Даниэле Рустиони, которого на поклонах чуть не задушил в объятьях директор Михайловского театра Владимир Кехман.

Осенью нынешний худрук оперной труппы Михайловского театра Елена Образцова заикнулась о том, что в связи с оперой «Сельская честь» будет возможно сотрудничество с самим Франко Дзеффирелли, после чего все решили, что именно он будет ставить оперу Масканьи. Потом выяснилось, что мэтр оперной режиссуры захворал, потом прошло еще немного времени, и наконец стало известно о спектакле Лилианы Кавани. 75-летняя режиссер не присутствовала ни на репетициях, ни на премьере. Всю работу за нее проделала ее ассистент Марина Бьянки. Постановка, которую Лилиана Кавани в 1996 году сделала для фестиваля в Равенне, в Петербурге адаптировали российские певцы, а декорации (художник-постановщик Данте Ферретти, художник по декорациям Лейла Фтейта) и костюмы (художник Габриэлла Пескуччи) были выполнены по эскизам в театрально-творческих мастерских «Возрождение». Судя по увиденному, привлечение режиссера с мировым именем было осуществлено ради пиара не только в Петербурге, но и в Италии. Если мы знаем и любим Кавани за один фильм «Ночной портье», несмотря на то что фильмов у нее значительно больше, то за «Сельскую честь» так же полюбить Кавани затруднительно: во-первых, это копия ассистента, пусть и очень талантливого, а во-вторых, режиссура сама по себе довольно средняя, почти ничем не примечательная. Да, заметна психологическая проработка каждой роли – но так должно или может быть в большинстве опер, скажем, и Верди, и Пуччини. Да, чуть больше, чем в каких-либо других постановках, проработаны вторые и третьи планы – но это тоже должно входить в обязанности оперных режиссеров. Возможно, стиль Кавани особенно проявился в момент, когда закручивалась интрига. Сантуцца сообщает Альфио об измене его жены Лолы Туридду – тенору, безответно любимому Сантуццой. Альфио закуривает, внимательно слушая, спичка горит в его руке и вдруг, догорая, обжигает пальцы. Так натуралистично показан «механизм» эмоционального поджога ревностью. Все остальное – слишком традиционно, обыкновенно и почти не застревает в памяти. Но можно себе представить, что в итальянских театрах на то же самое реагируют иначе. Постановка и прописана для консервативной итальянской публики, для которой пойти в оперный театр – все равно что сходить в пиццерию. Пицца, ну или паста – традиционные блюда и не надоедают, всегда оказываясь неизменно вкусными. Кроме Кавани, в списке постановщиков еще и Данте Ферретти – художник, работавший с Феллини, Пазолини, Скорсезе. Он обеспечил этому спектаклю сочные рассветы-закаты, к слову, тоже похожие на разгорающееся и потухающее пламя. Еще на сцене, как в кинопавильоне, на небольшом расстоянии друг от друга полубоком расположены фасад трехэтажного дома и портал храма, откуда во время пасхальной службы вынесут фигуру Мадонны «в славе» – тоже большое счастье для итальянцев. Упаковка отличная, проверенная временем, как вино с выдержкой.

Акцент режиссуры – на правдоподобии происходящего. В этой маленькой опере Масканьи – средоточие веризма, направления в оперной эстетике, провозгласившего своим кредо правду и только правду – без условностей. В этой опере не раз переходят на крик – такова сила эмоций, а поют зачастую так, будто рыдают или бьются в истерике. Вероятно, уровень громкости речи сицилийцев – а они главные герои – идентичен силе оперного пения. Во всяком случае, так демонстрировали силу приглашенные из Москвы Карина Григорян в партии Сантуццы и Олег Кулько – Туридду. Но слушать их крик при эмоционально провисающей игре иногда было не очень приятно. Оптимальный вариант веристского пения показал молодой бас Методие Бужор в партии Альфио, фирменно сыграв заправского мафиози, за сценой убившего Туридду за обесчещенную жену. Такой постановке как воздух необходимы очень яркие и темпераментные солисты, тогда по крайней мере будет нескучно слушать – за это удовольствие итальянцы готовы хорошо платить. Теперь за него свои денежки в Михайловском будут отстегивать и русские, которые если и любят хорошо поесть, то с большим разнообразием.

Санкт-Петербург