Григорий Заславский В МХТ имени Чехова на этой неделе состоится долгожданное событие: после 3,5-месячной реконструкции и реставрации откроется Основная сцена. 23-го – официальные торжества и вечер, посвященный 80-летию Ефремова.
Без главной своей сцены МХТ не простаивал, играл на гастролях – дальних, в Санкт-Петербурге, и в местных разъездах – в Театриуме на Серпуховке. Совсем без премьер жить нельзя, и одну театр выпустил на Малой сцене: Марина Брусникина поставила очередной спектакль по современной русской прозе. Алексей Торк написал рассказ «Пенсия», который год назад был опубликован в профильном журнале «Дружба народов». Речь в нем – о стариках, доживающих свой век в Таджикистане.
В течение всего спектакля они ждут учителя русского и пенсию. Пенсию, понятно, им не дождаться, а в конце они узнают, что вместо русского учителя к ним пришлют турецкого. Изменилась политическая ситуация. Увы, на пенсии это не сказалось.
«Пенсия» – название скучное, а Тутиш – так называется это крошечное, вымирающее селение, – пожалуй, что-то поэтичное в этом слове и вправду можно расслышать.
Старики. В данном случае – таджикские, но в прошлом – наши, советские. Брошенные у себя в Таджикистане, но в общем брошенные обыкновенно, как везде, как у нас┘
Когда возникает какая-то новая театральная история, в которой заняты старики, даже если речь о другом, не о Художественном театре, вспоминают «Соло для часов с боем». В «Тутише» играют Нина Гуляева, Виктор Сергачев, Евгений Киндинов, Игорь Васильев┘ Все – народные, плюс еще несколько – заслуженных, плюс пару раз выезжает на уазике народный артист Валерий Хлевинский в роли уполномоченного Зафара. Почтенные, уважаемые люди. Хорошие артисты. Ходят в халатах, разговаривают, вспоминают вдруг что-то – из старой размеренной жизни, прерывают рассказ на полуслове и замирают. Замирают надолго. Паузы – такие, которые принято называть мхатовскими. Хотя и в МХАТе давно уж такими паузами никто не пользуется.
Хорошие ли актеры играют? Про стариков можно сказать более или менее определенно: кажется, да. Особенно, конечно, имея в виду роли, сыгранные каждым из них в прошлом. Эти роли, как полы длинного восточного халата, идут за каждым из них и, если можно так сказать, заполняют паузы, тягостные, с такой же тягостной медитативной музыкой. Про молодых (среди которых – уже известные Юлия Чебакова, Сергей Медведев, Павел Ващилин), то танцующих, то выскакивающих и изображающих свору собак, не скажешь точно ни хорошо, ни плохо.
Вроде бы начинается все понятно: становятся в ряд молодые парни и девушка. Уходит свет, зажигается снова – на тех же местах стоят древние старики. Молодые, как на фронт, уходят в массовку. Но и старики своих характеров не проявляют.
Когда говорят про «Соло для часов с боем», мгновенно вспоминают и лица, и голоса. А здесь все смазано. Вернее сказать – не проявлено. В конце концов молчание становится содержательным в тот момент, когда появляется содержание.
Да и то: невозможно по одному и тому же поводу содержательно помалкивать час пятьдесят. Ни один артист, даже самый разнародный, не выдержит.
В своих спектаклях с молодыми актерами Брусникина не раз раскладывала реплики «на всех», прозаические тексты играли, будто партию в теннис: один подавал фразу, другой отбивал и т.д. Характеры обозначались, но не фиксировались.
Примерно то же происходит и здесь – характеры остаются скрытыми, будто бы в дымке, в той самой песочной пыли, которую поднимают, танцуя, молодые актеры. Если что и запоминается, так не характеры, а истории – вроде посмертного исключения из партии одного из стариков: новая исламская власть запретила хоронить членов партии на кладбище, и однопартийцы спасают товарища, исключая его – за жестокие чистки, надругательство над религией и что-то еще в том же духе┘
«Тутиш», в программке написано – «притча». Самый нелюбимый мой жанр, поскольку почему-то притчи чаще всего выходят скучными. Такой странный жанр, всегда тягучий, кажется, бесконечный, почти всегда – бесхарактерный┘
Через день после того, как я сходил на премьеру, получаю письмо: на форуме Художественного театра написано, что вы проспали весь спектакль. Я сразу вспомнил, как летом в том же Художественном театре, перед спектаклем Лепажа, на меня довольно-таки агрессивно набросился Константин Райкин – серьезно и зло начал отчитывать меня за то, что я проспал весь его спектакль. Странный подход: правильнее было бы извиниться за то, что поставил так скучно, что в сон провалился даже доброжелательный зритель, к каковым я продолжаю себя причислять. Но в театре так: кому не нравится, тот и виноват.
Когда я написал отрицательную рецензию на премьеру Рустама Ибрагимбекова в театре «Модернъ», уважаемый драматург и сценарист сказал мне: «Или вы ошиблись, или кто-то на вас повлиял». Я говорю: «Есть еще один вариант». – «Какой?» – искренне удивился Рустам Ибрагимович. «Что я прав». – «Нет, этого быть не может. У меня на спектакле был N., был NN. (следовал целый список знаменитостей). Все они говорили, что спектакль им очень понравился».
«Тутиш», надо признать, располагает. В смысле – ко сну. Зритель в этом не виноват. Марина Брусникина поставила несколько замечательных спектаклей. Будут, я в это верю, и другие, при условии, что она сумеет найти какой-то новый ход. В «Тутише» его нет. Коридор, с двух сторон которого в три-четыре ряда сидят зрители, не спасает ситуацию. Вовлеченности все равно нет. Очень скучно, и музыка – заунывная, паузы – долгие, пустые, клонят в сон.
