Марина Гайкович В Большом театре прошла встреча членов оргкомитета и участников конкурса на создание музыкального произведения большой формы для детей и юношества.
Журналистов специально по поводу конкурса не собирали, о нем было среди прочего сказано на пресс-конференции, посвященной планам Большого театра на новый сезон. Летом же были опубликованы условия состязания. Тем не менее официального положения о проведении конкурса еще нет, появится в интернете лишь 1 ноября. При этом начало сбора заявок объявлено 15 ноября и продлится полтора месяца, до конца текущего календарного года. Композиторы и либреттисты на нехватку времени не сетуют, но, судя по характеру их вопросов к организаторам, к разработке сценария и написанию музыки они еще не приступали (или, может быть, шифруются перед коллегами?).
Потенциальных лауреатов сегодня волнуют преимущественно два вопроса: тематика сочинения и музыкальный язык. Заходя то с той, то с другой стороны, участники пытались выяснить приоритеты Большого (на встрече присутствовали Алексей Ратманский и начальник отдела перспективного планирования Вадим Журавлев) – этот театр имеет право постановки сочинения лауреата конкурса, остальные девять из десяти отобранных сочинений разберут другие российские театры. Композиторы, предполагая, что преимущество будет отдано партитуре, написанной понятным традиционным языком, пытались услышать в ответах хотя бы номинальную готовность театра принять сочинение ультраавангардное, с использованием, например, электроники и других музыкальных средств, выходящих за рамки классико-романтической гармонии. Их опасения не напрасны: Вадим Журавлев подчеркнул, что Большой – театр академический (что в общем не отменяет сложной партитуры, но не приемлет приближения к «попсе»), и этим ограничился, чего-либо другого от него было ожидать трудно, конкурс есть конкурс. Либреттисты, в свою очередь, понимают, что конкурс – это самый настоящий госзаказ (финансирование целиком из государственной казны, программа развития искусства для детей и юношества поддержана самим Путиным), и интересуются, обязательна ли национальная тематика будущего сочинения. Ответ хотя и не прозвучал, но вполне очевиден.
Точку, или скорее знак восклицания, в этой встрече поставил Владимир Дашкевич, выступивший с пламенной речью, основной пафос которой заключался в том, что конкурс этот – затея в корне бессмысленная. Необходимо поддерживать не еще несуществующие произведения, а уже готовые и ждущие своего часа в рабочих столах гениальных композиторов. В качестве примера Дашкевич назвал Эдуарда Артемьева, автора трех новых опер (одна из них – «Преступление и наказание») и скромно намекнул, что и у него самого в багаже новый балет.
