Виталий Нуриев Русские фильмы во французском кинопрокате – гости нечастые. В Париже регулярно проводят ретроспективы Андрея Тарковского, но насколько они посещаемы и в какой степени отражают актуальное положение дел в современном российском кинематографе – вопросы, на которые, думается, отвечать даже и не стоит. С другой стороны, есть у французов особая «местечковая» политика – всесторонне критиковать Россию, что бы там ни делалось, какими бы продемократическими принципами это сделанное ни объяснялось. Ни одно французское издание не напечатало ни строчки о смерти президента Сербии, зато не только газеты и журналы, но и радио пустились в один голос обличать Путина в фаворитизме по поводу назначения нового премьера. Примерно так же дело обстоит и с новым детищем Александра Сокурова. За неделю до выхода его фильма «Александра» на французские киноэкраны в печати появилась целая серия разгромных статей как эхо шестидесятого кинофестиваля в Каннах.
У Сокурова во Франции выдался редкий шанс убедиться в «оригинальности» журналистов. По большей части вопросы в интервью звучат как утверждения и апеллируют к Достоевскому и Толстому, тому единственному, с чем устойчиво ассоциируется Россия у современного француза. «Красота человека блекнет под грузом совершаемых поступков?» «Почему в своих киноопусах вы редко выходите за рамки семейных отношений?» Каждый вспоминает про Канны: «Вас, должно быть, сильно обидел «теплый» прием на фестивале?»
Сокуров тоже не оригинальничает: охотно вспоминает классиков, и не только русских, переиначивая, например, Флобера: «Александра – это я».
Действительно, его новый фильм «Александра» во Франции с самого начала ожидала судьба нелегкая. Не считая мелкого скандала со Звягинцевым, о котором кто только не рассказывал, есть кое-что, по западным меркам возмутительное. Тема фильма не совсем понятна западному кинокритику-интеллектуалу. Раз сюжет разворачивается на фоне боевых действий в Чечне, почему автор никак не выказывает своего яростного отвращения к тому, что делают русские? Почему вдруг политический вопрос не сделать лейтмотивом? Может статься, именно эти сплошные «почему» послужили предлогом, чтобы оттянуть дату выхода фильма во французский прокат на месяц.
Между тем Сокуров с самого начала не скрывал, что тема войны его интересует настолько, насколько она может высветить, подчеркнуть чувства конкретного человека. В его случае мироощущение 80-летней бабушки Александры, которая в одиночку отправляется в Чечню навестить своего внука. Шаг за шагом она открывает мир, где бродят озверевшие люди, послевоенный мир запустения и страха.
Что высоко оценили французские критики, так это выбор актрисы. Главную роль исполняет Галина Вишневская, вдова Мстислава Ростроповича. Но и тут сквозит политический мотив, которого критики не вкусили в полной мере во время просмотра. Вишневская – вдова диссидента. И в голову никому не приходит, что, возможно, именно Галина Вишневская, ее кинематографический образ, олицетворяет собой целое поколение русских женщин, которые и впрямь могут отправиться на край света искать своего внука, чтобы помочь ему выпутаться из жизненной неразберихи. Им не понять, что женщины такие – женщины русские – не исключение, а скорее правило для России, во многом на них она держится. И образ-то действительно получился искренне русским, несмотря на то что основой ему послужили работы Анны Маньяни, любимой кинодивы Сокурова.
Но по-настоящему удивляет другое – реакция так называемой простой публики, которая позволяет себе довольно едко высказываться в адрес французской прессы, признавая фильм Сокурова крайне душевным и медитативным.
Один из зрителей говорит: «Во время фильма лишь на секунду я испугался, подумав вдруг, что русский режиссер сейчас пустится в пространные размышления по поводу «Родины-Матери» и ее экранного воплощения. Дело в том, что французский кинокритик отличается удивительным расизмом – им подавай непременную и непреложную «русскость»: внук должен умереть на руках у бабушки, вокруг – кровавые чеченские побоища, вдалеке тройка лошадей и все это под залихватский цыганский мотив. Она будет причитать о вселенской несправедливости, говорить банальности типа «Ах, ведь на войне убивают». Наши критики растерялись, посмотрев фильм Сокурова, в котором и абстракции-то ни на грош. Я спрашиваю себя, что же тогда происходит в их сознании, когда они смотрят «Персону» Бергмана!!! Или «Зеркало» Тарковского! Стыд-то какой – Бергман не критикует либерализм, а Тарковский – сталинизм».
Париж
