Марина Гайкович Имена Кирилла Серебренникова и Теодора Курентзиса, помноженные на посыл гиперактуальности происходящего на фестивале «Территория» (что сомнительно), заполнили Концертный зал им. Чайковского до отказа. Проект, привлекший внимание публики, на самом деле мог бы быть весьма интересным, особенно если бы он состоялся в запланированном варианте.
Речь идет о проекте «Мистерион», который изначально должен был включать в себя исполнение двух неизвестных в России сочинений – «Мистериона» Яни Христу и «Мистерии о конце времени» Карла Орфа. Первое из заявленных сочинений слетело с афиш довольно быстро: по неофициальной версии, Курентзис отказался дирижировать на самом деле сложной партитурой болгарского композитора, а приглашенный дирижер заболел.
Если вспомнить, что на первом концерте «Территории» представлявшие особенную сложность партитуры (Лахенмана или Куртага, например) Курентзис доверил молодым и никому не известным дирижерам, сам ограничился лишь «Свадебкой» Стравинского, а целиком провел лишь хоровой концерт, то неофициальная версия приобретает вполне достоверные контуры, а фестиваль, целиком проспонсированный государством, отдает душком халтуры (и не только в музыкальной его части) с пусканием пыли в глаза чиновникам и, что важнее, публике.
В действие оратории Орфа вплетены античные прорицательницы – сивиллы (провозвестницы несчастий) и раннехристианские отшельники, монахи-аскеты – анахореты. Две первые части повествуют об ожидании Страшного Суда и о наступлении конца света, третья начинается с того момента, когда мировая катастрофа свершилась, а за нею – вечность: четыре альта играют бесконечный канон.
В Зале им. Чайковского была разобрана основная сцена и смонтирована новая – в виде креста. Все остальное пространство, включая территорию партера, заняли музыканты – Ансамбль ударных инструментов Марка Пекарского и «Мастера хорового пения» Льва Конторовича, артисты из новосибирских коллективов Курентзиса. Интерпретация сочинения, в котором отчетливо узнавался автор знаменитой «Кармины бураны», была на редкость удачна: партитура, где ведущую роль играет способный повергать в трансы ритм, полностью соответствует художественной натуре Курентзиса. Колоссальную роль в общем звучании сыграли и солисты, среди которых наблюдался «поющий костяк» театра «Геликон-опера» (Наталья Загоринская и Татьяна Куинджи), а также кричащие актеры (здесь поучаствовал, например, Евгений Миронов).
Того же восхищения не вызвала, к сожалению, сценическая реализация мистерии. Кирилл Серебренников относится к той породе талантливых режиссеров драматического театра, которые, кажется, не способны к музыкальному театру. Приемы, которыми он пользуется, порой примитивны. Ужасы ада? – Тут чего только не намешано: и оружие, и кадры войны, и глаз Божий, и, разумеется, лица Ленина и Сталина, и свастика. Солнце упало с неба? – блестящий шарик из дискотеки покачался-покачался да исчез. Люцифер? Не по Орфу – воин в доспехах и озаренный лучом света, а высокое тощее существо, передвигающееся на полусогнутых, с красиво уложенными длинными рыжими волосами и в норковом манто – это, наверное, должно называться новым словом в искусстве.
