Марина Гайкович Московской премьерой оперы Родиона Щедрина «Очарованный странник» открылся филармонический фестиваль, посвященный 75-летию композитора. Круглая дата грядет, собственно, в декабре, тогда же пройдет и основная часть концертов.
Прошедший – и, пожалуй, самый важный – состоялся сейчас только по причине напряженного концертного графика Валерия Гергиева, которому найти свободный день для приезда в столицу очень и очень сложно. Тем не менее возможность была найдена, и «Очарованный странник» прозвучал в Москве спустя пару месяцев после российской премьеры, прошедшей в рамках фестиваля Мариинского театра «Звезды белых ночей».
Событийность происходящего в Концертном зале им. Чайковского трудно недооценить: среди желающих услышать сочинение Щедрина, которое, к слову, кроме Нью-Йорка и Санкт-Петербурга больше нигде не звучало, – Белла Ахмадулина и Борис Мессерер, Владимир и Сати Спиваковы, Андрис Лиепа, Алексей Ратманский, Борис Тевлин, над толпой желающих подарить букет композитору возвышался министр Александр Соколов.
Жанр «Очарованного странника» Щедрин определил как «оперу для концертной сцены», где три солиста исполняют партии нескольких героев. Сам композитор сравнил такую жанровую традицию с баховскими пассионами, где солисты также и рассказчики, и действующие лица. Впрочем, сравнение со «Страстями» уместно и с точки зрения содержания. «Очарованный странник» – те же страсти, также и в расхожем смысле этого слова, только по-русски. История лесковского героя Ивана Северьяновича Флягина – есть не что иное, как путь к Богу, и путь этот не только долог, но и тернист. Дорога к вере для Ивана Северьяновича лежит через убийство (засеченный им монах периодически является Флягину), татарский плен, службу у князя, пьянство, мотовство, наконец, еще одно убийство. Последняя ситуация переплетается с историей цыганки Груши, брошенной возлюбленной князя: по ее просьбе Иван Северьянович сталкивает страдающую Грушу в реку.
Наследник традиций русских композиторов прошлого, прежде всего Мусоргского, Щедрин сам пишет либретто, создавая повествование из воспоминаний Флягина, плывущего на остров Валаам. Музыкальная драматургия оперы прозрачна. Опера возникает и растворяется из атмосферы хоровой молитвы со слышным издалека колокольным звоном. В прологе слышен Флягину голос монаха, предвещающего Ивану Северьяновичу путь в монастырь, в Эпилоге – голос Грушеньки. Первая часть заканчивается двумя кульминациями: первая – в оркестровой интерлюдии «Пьяная ночь», откуда, по сути, и началась последняя история Флягина, и лирическая – проникновенный романс Груши «Ах, да не вечерняя заря, ты, зорюшка», музыку которого композитор лишает пошлой «цыганщины». Вторая часть с первых тактов предвещает трагедию: предельным диссонансом содержания и музыкального наполнения стал любовный дуэт Груши и князя, решенный композитором в самых темных красках. А пароходные гудки в интерлюдии «Пароходы на Волге» – это уже похоронный набат, хотя трагедия еще не случилась.
Драматический накал «Очарованного странника» как нельзя лучше подходит художественной натуре Валерия Гергиева, будто для него написана эта роскошная партитура, где в состав симфонического оркестра включены даже балалайка, гусли и пила. Гергиев проводит оперу на едином дыхании, солисты без костюмов и грима вживаются в свои образы настолько, что ни костюмы, ни грим, ни движения не нужны. Изумительно передает противоречивый образ своего героя бас Сергей Алексашкин, кардинальны образы ангельского Засеченного монаха и дьявольского Магнетизера и тенора Александра Тимченко, безусловно, удачно заменившего заболевшего Евгения Акимова. Наконец, бесподобна в своей тонкой грусти и несгораемой страсти Кристина Капустинская. То ли еще будет – на небольшой пресс-конференции маэстро пообещал осуществить сценическую постановку «Очарованного странника».
