Незаменимые у нас есть

«Там» к Соколову претензий нет.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)

Позавчера Александр Сергеевич полдня просидел в своем кабинете в ожидании «сменщика». Отставка кабинета ему, среди трех-четырех, грозила сменой места работы: на встрече с новым председателем кабинета министров Борис Грызлов назвал Соколова среди трех, кого бы «Единая Россия» не хотела увидеть в новом составе.

Три с половиной года назад Александр Сергеевич Соколов пересел из кресла ректора Московской консерватории в кресло министра культуры и массовых коммуникаций. Прежний министр культуры, Михаил Швыдкой, согласился на понижение и возглавил «подотчетное» министерству Федеральное агентство по культуре и кинематографии.

На этот раз «сменщиком» сначала полагали Дениса Молчанова, руководителя департамента культуры и информации правительства РФ, потом – Юрия Лаптева, президентского советника по культуре и солиста Мариинки, наконец – и как самый вероятный вариант – Михаила Швыдкого. Среди кандидатур в какую-то минуту возникло имя Павла Пожигайло, чуть больше года занимающего пост статс-секретаря Минкульта. Во всяком случае, новый министр должен был стать сюрпризом для прежнего. Но вряд ли Соколов мог ожидать, что «сменщиком» в последний момент станет он сам. Похоже, решение принималось в последний момент. Все случившееся позволяет подвести итоги работы Соколова-министра первого созыва и сочинить нечто вроде наказов министру культуры Соколову призыва второго.

Александр Соколов-1 просидел в министерском кресле три с половиной года. За это время что-то можно было сделать, что-то провалить, чем-то запомниться. Как ни печально, министр культуры Михаил Швыдкой (например) некоторым запомнился увольнением Евгения Светланова, ликвидацией Госкино и затяжной борьбой за перемещенные культурные ценности (Швыдкой, мол, все их хочет вернуть Германии, а Губенко, мол, грудью встал на их защиту). Следующий министр, конечно, запомнится статью и импозантностью. Но вряд ли именно это пленило нового премьера Виктора Зубкова. Что же тогда?

Основные вехи министерской стези Александра Соколова следующие (в порядке поступления из недр памяти):

1) чуть ли не первое, что сделал Соколов на посту министра, – переподчинил вопросы реституции, отныне за возвращение-невозвращение культурных ценностей отвечает он самолично;

2) проведение Международного конкурса имени Чайковского, несмотря на отягчающие обстоятельства;

3) попытка начать борьбу за возвращение в культурный обиход буквы «ё»;

4) участие в составлении федеральной целевой программы «Культура России 2006–2010» и начало ее реализации;

5) борьба с Большим театром за снижение стоимости его ремонта и реставрации;

6) выступление в качестве ответчика в суде по иску Михаила Швыдкого о защите чести и достоинства.

Примерно так. Можно предположить, что эти пункты и стали основными аргументами для тех, кто увидел в продлении срока Соколова смысл. Эти же пункты стали аргументом тех, кто увидел в продлении срока Соколова дурной знак. Действительно, говорят защитники, Соколов умудрился провести Конкурс имени Чайковского, хотя все, казалось, было против. Да, на год позже, зато ему удалось добиться, чтобы Россию не исключили за это из Международной ассоциации музыкальных конкурсов. Дело. Но Большой зал консерватории, который и стал, по словам министра, камнем преткновения, все равно ремонтировать не стали, а конкурс провели именно там, в полуаварийном помещении.

Похоже, заслуга Соколова по данному пункту в том, что ему удалось найти иностранного спонсора на проведение конкурса. Судя по всему, деньги были собраны приличные – спонсоры вообще были солидные, премии – вызывающие уважение. Правда, в итоге большая часть участников приехала как раз из той – спонсорской – страны, так что вышло, что спонсор оплачивал соревнование своих соотечественников за рубежом... Но в этом Соколов не виноват. Наверное, можно сказать, что в случае с Конкурсом имени Чайковского министр культуры сумел не провалить до конца то, что готово было провалиться окончательно. В наших условиях, наверное, это можно поставить в заслугу.

Борьба за букву «ё» не может не вызвать уважения и даже некоторого умиления. Незаслуженно обиженная, полузабытая и забитая седьмая буква алфавита, конечно, достойна всяческой гуманитарной помощи. Которую и попытался оказать ей министр. Но встретил сопротивление вице-премьера Дмитрия Медведева, указавшего на другие, более злободневные проблемы в стране вообще и в культуре в частности. В Год русского языка (что особенно обидно) букву «ё» опять задвинули до лучших времен – очевидно, когда ее возвращение останется единственной проблемой в культуре.

С федеральной программой дело вообще туманное. Как хороши, как свежи были мысли, изложенные на бумаге! Если бы не главный заказчик – Федеральное агентство по культуре и кинематографии, на долю которого приходится 90% всего объема работ, вряд ли «вытянули» бы хоть десятую часть. Хотя если по справедливости – если денег государство не дает, никакой министр из него их не вытрясет. Увы, пока получается, что министр Соколов – не очень сильный лоббист: вроде бы получавший в разных дискуссиях поддержку нынешнего вице-премьера Сергея Иванова и некоторых других силовиков, он всякий раз расходился с Грефом. Это-то, вероятно, и мешало...

Совершенно очевидно, что на протяжении всей работы в течение «первого срока» Соколова преследовало недопонимание – с самых разных сторон. Он всегда хорошо говорил: выступая против засилья низкопробного юмора на телевидении, за патриотические ценности (и, кажется, в этом смысле – за букву «ё»), за умное распоряжение перемещенными ценностями и т.д. С позиций государственника. Но хорошие слова... как-то расходились с делом. Культура так и не вошла в число национальных проектов (хотя, казалось бы, что еще сохранять?!), федеральную целевую программу тоже принимали долго и не с первого захода... С деньгами вообще как-то все плохо складывается: обещает – Соколов, распределяет – Швыдкой. Противостояние двух ведомств вылилось в целое судебное разбирательство... Вспоминать не хочется. Умение ладить – талант менеджера – вот, пожалуй, чего недоставало Соколову. Скорее спикер, чем управленец – так можно было бы сказать о Соколове, если бы не опыт его работы на посту ректора консерватории, где о нем всегда отзывались хорошо, даже когда он был там партийным руководителем.

В период «междуцарствия» Соколов как раз и попытался снова перейти на партийную работу. Так что надо ждать, что в ближайшие месяцы мы узнаем, какой видят российскую культуру наши новые социалисты. Если, конечно, этот кабинет – надолго.