Алексей Мокроусов
Дети всегда вызывают умиление, особенно, конечно, на парадных портретах.
В искусстве есть беспроигрышные темы, способные вызвать массовый энтузиазм даже у людей, далеких от музеев. Бренды вроде «Моны Лизы» или импрессионистов, темы, не обязательно провокативные, как секс, но вполне бюргерские по духу, как цветы или комнатные собачки, – многое в наши дни способно породить не просто легкий ажиотаж вокруг музеев, но даже очереди к кассам.
Франкфуртскому Штеделю хорошо известна эта готовность зрителя реагировать на знакомое. Музей, куда Томас Манн в свое время специально ездил из Гамбурга, чтобы изучать искусство, умеет устраивать арт-шоу – недавняя выставка о садах в европейском искусстве, собравшая массу публики, тому подтверждение. Нынешний же проект, посвященный английскому детскому портрету, изначально выглядел еще более умиляющим и потому коммерческим. На поверку же получилась камерная высококачественная экспозиция, которая по своему научному потенциалу будет томов иных потяжелей.
Здесь всего 28 работ, но отобранных с такой тщательностью, которая искупает относительно небольшое их количество. Полотна предоставили Лувр и вашингтонская Национальная галерея, Метрополитен, королевские собрания Англии и, конечно, сам Штедель. Недавно, например, в его коллекцию поступил двойной портрет детей лорда Кавендиша кисти знаменитого Лоуренса. Впрочем, появление жанра английского детского портрета заслуга иностранцев. Как Гендель, а позднее и Гайдн на многие десятилетия построили английский музыкальный мир, так и работавший в Лондоне Антониус Ван Дейк стал законодателем местной моды (правда, оба его показанных на выставке полотна создавались в Италии). Впрочем, это была мода отложенного действия: психологическое мастерство фламандца восхитило современников сразу, а вот его последователи обнаружились уже через поколение. XVIII век стал периодом расцвета детского портрета в Альбионе. В основе этого интереса к детской теме – тексты философов и эссеистов, от Локка (именно в Лондоне он напечатал в 1693 году «Урок о воспитании детей) до Руссо, сфокусировавших внимание читающей публики на проблемах детства и воспитания, а также роли семьи в обществе. Первыми плодами этого внимания неизбежно воспользовалась элита, именно ее дети и стали главными героями картин Гейнсборо, Рейнольдса и Анжелики Кауфман. Благодаря им исследователи готовы сегодня воссоздать всю мифологию детства, связанного и с местом природы в естественном воспитании человека, и с ролью одежды в социализации и ролевых играх.
Выставка показывает и развитие детского портрета в первой половине XIX столетия, а также влияние на континентальную живопись. Это кросс-влияние не просто определяет один из интереснейших феноменов искусства в целом, но и показывает, каким сложным может оказаться генезис жанра. Как, перелетая по нескольку раз через Ла-Манш, выдерживая паузу и сохраняя видимость самостоятельного явления, традиция пытается замести следы истории. Но в этом ее желании гораздо больше простодушия, чем умысла, искреннего желания очаровать доверчивого (если таковой найдется) зрителя, чем неумения самой разобраться в истоках и генезисе. Позже для аналитической работы всегда найдется пара настоящих ученых, которые – во многом благодаря и текстам в каталоге – сумеют так препарировать свой предмет, что швы на теле будут практически незаметны. И ведь даже не таксидермисты, что бы там ни говорили.
