Раиса Мурзина
Премии напрягают худрука балета Большого театра.
Фото Фреда Гринберга (НГ-фото)
Шестого июня художественный руководитель балетной труппы Большого театра Алексей Ратманский получает премию имени Дмитрия Шостаковича. Этот проект Юрия Башмета с 1994 года ежегодно свидетельствует о признании, «восхищении талантом и преклонении перед гением творца». Худрук Большого балета стал одиннадцатым в компании Гидона Кремера, Томаса Квастхоффа, Валерия Гергиева, Виктора Третьякова, Анны-Софии Муттер, Ольги Бородиной, Ирины Антоновой, Наталии Гутман, Евгения Кисина и Максима Венгерова.
Премию Ратманский получает за «Светлый ручей» – один из двух поставленных им балетов Шостаковича, второй – «Болт». А всего балетов у Шостаковича три. Вот как раз об особом своем отношении к композитору Ратманский говорил на предшествующей вручению премии пресс-конференции. Уже с детства, говорит Ратманский, «я жил в музыке Шостаковича. Это совершенно другой, новый мир. Впечатления были настолько сильны, что все свои первые постановки в Киеве после выпуска и в Канаде я делал только на музыку Шостаковича». «Для меня «Светлый ручей» – счастливый балет, –продолжил свою мысль хореограф, – работа шла очень легко, очень быстро. И был успех. В общем-то приглашение возглавить балет Большого театра я получил после этого спектакля».
«Светлый ручей» действительно оказался счастливым балетом: четыре «Золотые маски» в 2004 году, плюс Ратманскому – признание лучшим хореографом сезона 2002/03, а в 2007-м – английская награда, Национальная танцевальная премия круга критиков – «лучший хореограф в номинации «Классический балет».
На вопрос, что же он будет делать с премией Шостаковича, имеющей приятное денежное выражение, Ратманский ответил, что пока не думал об этом. Поскольку это уже вторая большая премия за последнее время, Ратманский говорит, что его это несколько напрягает, поскольку «такие периоды всегда идут полосами».
«Я мечтаю поставить «Золотой век» когда-нибудь, я бы хотел поставить симфонии – Первую, Шестую, Девятую, но не знаю, когда это осуществится. В любом случае музыка Шостаковича для меня всегда огромное вдохновение».
Воздав должное Шостаковичу, Ратманский стал говорить о новом спектакле Большого театра, о «Корсаре», что пройдет на сцене ГАБТа с 21 по 24 июня. «Корсар» представляет собой реконструкцию спектакля позапрошлого века на основе композиции Петипа, записи спектакля Мариинского театра в его постановке хранились в архиве Гарвардского университета, а сейчас перешли Большому театру.
«Конечно, эти записи – источник, наиболее близкий к оригиналу, но они настолько несовершенны, что читать их можно абсолютно по-разному. Все зависит от того, кто их читает, кто исполняет, какая стоит задача и так далее. То есть говорить об аутентичности или научной реконструкции не приходится», – говорит о пресловутых записях Ратманский. Будущая постановка – это интерпретация Ратманского и специалиста по текстам старинных спектаклей Юрия Бурлаки, которые «счастливо вместе работают», архивов и всех возможных источников – фотографий, описаний, сценариев.
Соотношение традиционного танца и собственной хореографии в спектакле Ратманский определяет как половина на половину: «Все, что сохранилось от хореографии Петипа, останется».
«Для меня это огромная школа, поскольку я в первый раз работаю с чужой хореографией. Смотреть на эти рисунки – как в течение десяти почти минут в начале вальса «оживленного сада» Петипа разводит эти калейдоскопы – это вершина хореографии, вершина мастерства. Просто дух захватывает».
Имеющимся в наличии источникам («мы все принимаем их очень близко к сердцу»), тем не менее, следовать дословно невозможно: «Время за окном изменилось. У нас нет оригинальных инструментов, у нас техника и тела современных артистов. Вместе с тем мы хотим быть деликатными к первоисточнику».
Первый спектакль будут танцевать Светлана Захарова и Денис Матвиенко. Составы остальных трех худрук остерегся называть из-за постоянных изменений, однако в составах – все ведущие солисты: «Это должен быть спектакль стилистически XIX века. Хотя никто точно не знает, каким должен быть спектакль XIX века. Это все интерпретация артистов, которые прочитали книжки, посмотрели фотографии, интерпретация педагогов, которым рассказали их педагоги. Поэтому в силу своего понимания делаем большой постановочный спектакль XIX века».
