Григорий Заславский
Елена Невежина стала первооткрывателем этого необычного текста.
Фото Михаила Гутермана
В подвале Театра.doc в Трехпрудном переулке в конце минувшей недели сыграли московскую премьеру пьесы Павла Пряжко «Трусы».
Это – первый проект копродукции Театра.doc и Центра драматургии и режиссуры под руководством А.Казанцева и М.Рощина, отчасти – вынужденный: аренда подвала в центре Москвы стала стоить в три раза дороже, и для «независимого», то есть не получающего регулярной государственной поддержки Театра.doc такая цена стала просто неподъемной. Коллеги протянули руку помощи, благодаря чему и вышла эта премьера. Московская же она – потому, что чуть больше месяца тому назад Иван Вырыпаев ту же самую пьесу поставил в Санкт-Петербурге, причем весьма оригинальным способом: на пять дней он приехал в Северную столицу, привез с собой актеров и таким вот «экспресс-методом» выпустил премьеру. Подобная «московская наглость», конечно, по достоинству была оценена петербургской критикой.
Елена Невежина работает иначе. Именно она, к слову, стала первооткрывателем этого странного текста, в котором молитвенный пафос и прямые обращения к Богу соседствуют и перемежаются диалогами, в которых участники общаются посредством трех-пяти матерных слов, о чем бы они ни спорили, о чем бы ни говорили. Сюжет – затейливый. Действие происходит в небольшом городке, героиня, Нина, коллекционирует трусы, покупает их по каталогам, стирает, развешивает на балконе, и трусы с балкона вдруг начинают пропадать. Легче всего сказать: бред, если бы не успех, сопутствовавший уже первому прочтению пьесы.
Осенью прошлого года Невежина представила читку «Трусов» на фестивале молодой драматургии «Любимовка», потом, по просьбам зрителей, повторила на фестивале «Новая драма». Успех был и вправду невероятный, отстраненная манера исполнения, традиционная в таких первых приближениях к спектаклю, тут пришлась очень кстати. Удаче способствовало и участие людей известных: «роли» читали Арина Маракулина («Кислород», «Бытие № 2»), Фекла Толстая, Алексей Юдников, Константин Богданов┘ Вскоре Невежина объявила, что собирается ставить спектакль.
Надо признать, спектакль не очень сильно отличается от читки, что в данном случае – не упрек Невежиной: интонация была найдена очень точно. Жанр «Трусов», при всем «просторечии» сюжета, – это миракль, поскольку речь (как-никак!) о чуде, а сама героиня – блаженная и страстотерпица, готовая идти на костер ради своей странной связи с трусами. Трусы в ее понимании – антропоморфны, они – ее единственные друзья и собеседники в мире, где все прочие – женщины, мужчины – видят в Нине врага, поскольку она, по их общему убеждению, «всё трусы хотела красные носить да заезжих мужиков к себе водить».
Напомним, что миракль (от французского miracle и латинского miraculun – чудо) – жанр средневековой религиозно-назидательной стихотворной драмы, сюжет которой основан на «чуде», совершаемом святым или Девой Марией. Ни святых, ни Девы Марии в пьесе Пряжко нет, тем не менее связь ее с высокой театральной традицией очевидна, причем не только со средневековой, но и с античной (в спектакле Невежиной участвует хор женщин, правда, в отличие от античной трагедии эти женщины не только комментируют события, но готовы сами принять в них самое активное участие, сооружая на площади костер для беззащитной героини). «Дурацкая» тема не мешает ни смеху, ни сочувствию, а «низкий штиль» разговора, мат и сленг, – не отменяет трагического, то есть экзистенциального одиночества Нины.
Любопытно, что в биографии Невежиной Пряжко возникает после Хармса и Достоевского, но также – после Зюскинда, Кундеры, Стоппарда и Мюссе. Мат, «новая драма» никогда не были для нее самоцелью, потому разговор о традиции в данном случае – чрезвычайно существен, в том числе и для понимания происходящего на сцене. Каждый герой, даже женщины в хоре – со своим голосом (вряд ли бы в ином случае эта работа была интересна Фекле Толстой или не менее замечательной и талантливой актрисе МХТ имени Чехова Екатерине Соломатиной).
«Трусы» – спектакль актерский, в котором героиня в исполнении Арины Маракулиной не менее важна, чем роли соседей, Василия (Алексей Юдников) и Сергея (Константин Богданов), которые когда-то поклялись над трупом умершего от пьянства отца Нины не оставить ее без внимания. Или – милиционер (Андрей Курносов), которому поручено расследовать дело о пропаже трусов. После братьев Пресняковых изъясняющийся матом милиционер (Андрей Курносов) кажется уже данью традиции, но у Невежиной милиционер не только матерится, но еще и поет про травы знаменитую песню доброго участкового Анискина, попутно проверяя документы у потерявших бдительность зрителей.
