Екатерина Барабаш
Что впереди – победа или позорное поражение? Кадр из фильма «Письма с Иводзимы».
Фото с официального сайта фильма
Очень странно и очень жаль, что прокатчики не выпустили вместе с фильмом «Письма с Иводзимы» предыдущую ленту Клинта Иствуда – «Флаги наших отцов». Это картины об одном и том же: остатки японской императорской армии в ходе Тихоокеанской кампании в конце Второй мировой войны удерживают последний рубеж – островок Иводзима. Только «Флаги наших отцов» – это фильм о том, как американцы штурмуют остров, и ни одного японского слова тут не услышишь, ни одного японского лица не увидишь. А «Письма с Иводзимы» – о том, как японцы героически пытаются предотвратить захват островка, и американцы появляются лишь в самом конце.
Два взгляда на победу. Два взгляда на поражение. Беспристрастного быть не может. Но попытка такая дорогого стоит. Уже даже само по себе решение снять фильм о воинах микадо, врагах Америки во Второй мировой, причем снять не подонками и дураками, а с сочувствием и уважением к их героизму, к их самурайским традициям, толкающим их на непонятные для стороннего глаза действия, – для американца Поступок. Деликатнейшая задача: показать врага – пусть и бывшего – изнутри. Благо бы еще Иствуд замахнулся на батальную картину, где главные роли играли бы танки, самолеты, автоматы, оторванные головы, разбросанные мозги и декалитры крови. Но легендарный ковбой – не любитель батальных полотен. Он над схваткой не для того, чтобы смотреть сверху на армады танков и колонны солдат. Он над схваткой, чтобы с самого начала заявить: любая война – дрянь, нонсенс, грязь и патриотический пафос здесь неуместен. Ребята, мы в полном дерьме, какой к черту пафос?!
Показывая события на Иводзиме глазами молоденького солдата, оставившего беременную жену и думающего только о ней и новорожденном сыне, а не о долге перед родиной и победе любой ценой, Иствуд смело, с риском для репутации вторгается на «чужую территорию». И вот уже камера смотрит удивленно и непонимающе на горстку японских солдат, загнанных в ловушку и взрывающих каждый сам себя гранатой с криком: «Банзай!» Истинная мужская доблесть – это что? Погибнуть во имя императора на Богом забытом клочке земли или постараться выжить во имя детей? Для солдата-самурая это не дилемма. Иствуд все же смотрит на древние японские традиции взглядом современного европейца, точнее – американца, что в данном случае непринципиально.
И именно поэтому ему удается избежать ложного патриотического пафоса, даже несмотря на то, что продюсером фильма выступил Стивен Спилберг, знаменитый сочинитель насквозь фальшивых и пафосно-слезливых полотен вроде «Спасения рядового Райана».
Интересно, сними такой фильм японский режиссер – сколько бы упреков в ура-патриотизме довелось бы ему услышать! Вот она, забавная относительность восприятия. И тот факт, что «Письма с Иводзимы» – детище Спилберга-продюсера, лучше вообще не знать. А узнал – начинаешь выискивать фальшь. И, разумеется, находишь. Все-таки Спилберг не удержался, чтобы хоть мельком показать хороших американских парней. Вот они ступают на землю Иводзимы и, встретив оставшегося в живых солдата, который начинает агрессивно размахивать чем-то тяжелым, отскакивают от него и добродушно смеются: «Да он ненормальный! Ха-ха-ха!» Вообще-то в таких случаях врага попросту пристреливают на месте. Но только не американские парни. Впрочем, это лишь маленький обидный штрих, который картины не портит.
Иствуд уже получил упреки в том, что, мол, так кино нынче не снимают, что фильм словно извлечен из 60-х годов прошлого века, архаичный и прямолинейный. Однако суперпрофессионал Иствуд пока в здравом уме и твердой памяти. В картине действительно бросается в глаза чуть архаичная прямолинейность, которая умышленно подчеркивается с самого начала уже тем, что снятый на цветную пленку фильм выглядит как черно-белый с редкими намеками на цвет. И на фоне этой заданной архаичности Иствуд каленым железом вытравляет из фильма привычные ценности – долг, родина, как один умрем и пр. Нет этого ничего. Есть просто отведенная тебе роль. Сегодня ты играешь в защитника Отечества. Это значит: стреляй, умирай, делай харакири, банзай. Ни о чем не спрашивай. И пиши письма, которые, быть может, найдут через несколько десятков лет и снимут по ним фильм.
