Марина Гайкович Заявленная в начале осени программа трехмесячного праздника музыки Дмитрия Шостаковича, организованного Московской филармонией, выглядела логично. Оркестр с родины композитора открыл фестиваль (АСО Санкт-Петербургской филармонии под управлением Александра Дмитриева), один из немногих оставшихся в живых близких друзей Шостаковича дирижировал собственно в день рождения композитора (легендарный Мстислав Ростропович и ГАСО), сын привез из Лондона по науке скроенный проект с музыкой Ленинградской симфонии; ведущие силы Москвы – оркестры под управлением Плетнева, Федосеева, Башмета, Рождественского – представили каждый свою частичку из наследия великого Шостаковича.
Достойным концерта-закрытия фестиваля только и виделся монстр (в самом положительном смысле этого слова) в виде Валерия Гергиева и оркестра Мариинского театра: Шостакович был для Гергиева в прошедшем сезоне идеей фикс, различные коллективы под его управлением исполнили цикл из пятнадцати симфоний несколько раз, на всех континентах земного шара (кроме Антарктиды, разумеется). Поэтому не вызывает удивления блестящая интерпретация Одиннадцатой симфонии («1905 год») с ее неимоверной людской болью и леденящим холодом морозного утра 9 января, но без ложного пафоса как революционных песен, так и замученного тяжелой неволей советской власти Шостаковича (последнее как раз идея фикс современной рецепции музыки композитора).
Четырнадцатая же симфония в интерпретации оркестра, солистов и дирижера Мариинки произвела неоднозначное впечатление. С одной стороны, вышколенный оркестр (камерный состав, только струнные и ударные), с другой – ведущие солисты (бас Михаил Петренко, сопрано Ольга Сергеева), про таланты дирижера все ясно без слов. Но: не хватило выразительности (или сила эмоций не дошла даже до первого амфитеатра). Передать ощущение страха смерти – гораздо больше, чем безупречно сыграть нотный текст (что, впрочем, тоже непросто). Более опытная Сергеева проигрывала молодому коллеге, который в отдельные моменты был очень убедителен.
Связано это с завершением фестиваля или с уходящим календарным годом, но почему-то назрела необходимость подвести внутренний итог, сквозная тема которого «Мариинка в жизни москвичей».
Валерий Гергиев (читай: и оркестр Мариинского театра) уже не производит того ошеломляющего впечатления, что характеризовало его гастроли еще несколько лет назад. Дело здесь не только в тотальной усталости маэстро или том, что он стал позволять себе халтурить (недавно показанный в столице вердиевский «Фальстаф» тому яркий пример). Безусловно, концерт стал достойным завершением фестиваля, но разве была бы менее достойной финала программа из первой и последней симфоний Шостаковича, что прозвучали в рамках фестиваля в исполнении Российского национального оркестра и Михаила Плетнева?
Напрашивается обнадеживающий вывод: отсутствие ажиотажа вокруг Гергиева и даже наличие пустых мест в зале (а они были, хотя и не в большом количестве) объясняется, скорее, конкурентной способностью наших, столичных, оркестров, которой мы не могли похвастаться еще пару-тройку лет назад. А это не может не радовать.
