Песня танца

Артисты Бежара универсально подготовлены – они умеют все, что только можно уметь в танце. Сцена из спектакля «Неужели это смерть?».
Фото предоставлено организаторами гастролей

Выступления компании «Бежар балле Лозанн» сопровождались фотовыставкой, открытой в «Артистическом кафе» в Камергерском переулке. Балеты показывали на сцене Концертного зала имени Чайковского. Четыре постановки, сделанные Бежаром в разные годы, подтвердили актуальность его хореографии, начало которой положено более полувека назад.

Программа началась с итогов. Балет «Искусство быть дедом» – рефлексия позднего Бежара на профессию руководителя труппы: этим делом он занимается давно и знает, что почем. Предложив танцовщикам совместно сочинить спектакль об отношениях юных артистов с пожилым мэтром, Бежар выпустил на волю подсознательные комплексы и фобии, всегда мучающие артистов и по-своему их наставников. Повседневное существование балетной компании честно подано как адская смесь порки и свободы, неутомимая борьба самолюбий. Вначале труппа «расстреливает» наставника из автоматов. Потом мальчику велят танцевать – а он назло всем горланит арию герцога из «Риголетто». Девочке в балетном классе надо слушаться учителя, а она орет: «Здесь я – учитель!» Сам наставник – двуликий Янус, сумасшедший гуру с театральной маской на затылке и с творческой истерикой в душе, призывающий труппу пройти сквозь огонь, воду и медные трубы: только тогда у них что-то получится.

«Адажиетто» – мужское соло, исполненное премьером труппы Жилем Романом. Есть стул, музыка Малера и танцовщик, обнаженный до пояса. Его танец вокруг стула, пронизанный светлой печалью, соединяет, как всегда у Бежара, точно исполненную классику с неограниченными возможностями человеческого тела, нарциссизм с чаплинскими интонациями, могущество ницшеанского «сверхчеловека» – с житейской уязвимостью. «Неужели это смерть?» – название еще одного балета и финальная фраза текста, выпеваемого в музыке Рихарда Штрауса. Четыре балерины вокруг одного солиста, вязкие, замедленные дуэты с тремя из них и лейтмотивом проходящий сквозь его жизнь танец четвертой дамы, таинственной женщины в белом. И под конец – дайджест балета «Вена, Вена, ты всегда неизменна»: солнечный Иоганн Штраус и сумрачные композиторы Венской школы, апофеоз счастья под вальс «Прекрасный голубой Дунай», веселенький галопчик «Вечный двигатель» – и тут же корчи под Берга и Шенберга. Бежаровская труппа восхищает профессионализмом: его артисты, получившие универсальную подготовку, умеют все – цепко стоять на пальцах, ловко крутить двойные туры и образцово напрягаться и расслабляться по канонам модерн-данса.

В начале XXI века культурные идеи Бежара прочитываются легко, их продвижение к зрителю иной раз кажется чересчур назидательным, а балетные комбинации не особенно затейливы. Казалось бы, что особенного? Но с постановок выходишь оглушенным. И не только потому, что их объединяет почти навязчивая тема кончины. (В балете «Искусство быть дедом» главу труппы утаскивает за кулисы смерть в смешной шляпе-канотье, «Адажиетто» из балета «Чайка» поставлено в связи с кончиной директора брюссельского театра, где Бежар много лет базировался, опус «Неужели это смерть?» красноречив названием, а «Вена, Вена┘» посвящена краху цивилизации по Шпенглеру.) Вольно и отважно соединять несоединимое – заставлять танцовщиков петь, сливать физическую брутальность с психологией и вычислять оптимизм в апокалипсисе – умеет только Бежар. Так 80-летний хореограф, который в последнее время репетирует в инвалидном кресле, напоминает зрителям, что жизнь и судьба – не одно и то же.