Майя Крылова В Москве побывала танцевальная компания «Балле Прельжокаж». На сцене Музыкального театра французы показали балет «Времена года». Хореографа Анжелена Прельжокажа вдохновила музыка Антонио Вивальди.
Судя по увиденному, главная цель постановщика – поспорить с устоявшимся прочтением партитуры. Заранее было понятно, что Прельжокаж (этот хореограф с европейским именем терпеть не может проторенные тропинки в балете) не станет буквально воспроизводить приметы зимы, весны, осени и лета. Нет, автор не отказывается от прямых ассоциаций совсем. Лето у него рыже-зеленое, зима – белая. Но при этом хореограф то и дело сбивает публику с привычного эмоционального ритма и тем задает многозначительные загадки. Его не очень внятные метафоры похожи на прогнозы современной погоды: сплошное неустойчивое равновесие. А если этого мало – вот еще пара смыслов: вся наша жизнь быстренько проходит в смене времен года. У природы нет плохой погоды. И т.д. и т.п.
Спектакль начинается с выхода двух существ, запаянных в прозрачный пластик. Они медленно бредут, неуклюже раскачиваясь, как астронавты по Луне. Вот вам первый ребус – что это такое? Адам и Ева из параллельного мира? Циклон с антициклоном? Или просто знак некой эмоции, которую надо сначала почувствовать, а потом, возможно, и понять?
Во французской труппе танцовщиков столько же, сколько месяцев в году, – 12. В начале балета они выпрастываются из темных плащей, как растения из земли, расцветают синими трусами и красными майками – и начинают хоровод. Спортивно сложенные мужчины и женщины пластически резвятся, с помощью основ модерн-данса повествуя о ходе времени. Их движения игривы и одновременно деловиты, Вивальди в таком обрамлении похож на особняк барокко рядом с постройкой Захи Хадид. И вообще неясно, люди ли это, звери или какие-то инопланетные существа, может, лешие с кикиморами или античные нимфы с сатирами. Танцевальный круговорот совпадает с движением подвешенных к колосникам предметов-примет: облаков, снежинок, виноградных кистей, одежды Санта-Клауса, луны, солнца┘ Сценограф балета Фабрис Ибер собрал разномастные картинки, некие раскрашенные паззлы мироздания.
На самом деле, для Прельжокажа главное – ответ на вопрос: что вообще может тело? И Вивальди ему нужен больше как ритмическая основа, а не как определенное музыкальное мировоззрение. Вот с небес на сцену падают туфли на каблуках, в которые облачается босоногая дама. Ее ленивая проходка на шпильках после быстрого пробега – и уже совсем другой балет, другой смысл. Вот «гроза» – эротическая массовка, разрешающаяся из напряжения в покой. Вот дарвиновская борьба видов за существование: танцовщик, аки лев, с рычаньем «загрызает» танцовщицу-косулю. Вот «переменная облачность» в виде пары женщин, извивающихся одна вокруг другой. Есть и прыжки через скакалку: на сильные доли музыки – вверх, на слабые – вниз. Похоже на языческие игрища накануне Ивана Купалы. В конце этого круговорота людей, зверей и природы на сцене появляется нечто мохнатое, типа ежа или ехидны, что-то гладко-зеленое, как лягушка, и два существа с тремя ногами. Пока они выясняют отношения, зрители могут подумать, зачем хореографу понадобился именно Вивальди и конкретно его «Времена года». В конце концов, все «зависания» и «вибрирования», «всплески» и «экзальтации», о которых печется Прельжокаж, можно найти в любой другой музыке.
