Григорий Заславский Площадка, в последнее время ставшая чуть ли не главным поставщиком «импортных» мюзиклов, возвращается к истокам. И явно не по причине иссякания знакомых бродвейских названий. Но «школа мюзикла» для менеджмента Театра оперетты стала еще и школой театрального бизнеса. Замечено было, что спрос на оперетту не падает, а предложение явно отстает. «Парижская жизнь» должна была отчасти утолить этот голод.
Поставить «Парижскую жизнь» пригласили известного шоумена и – одновременно – заведующего кафедрой эстрады РАТИ (ГИТИС), профессора Вахтанговского училища Михаила Борисова.
Можно наткнуться на информацию, что либретто «Парижской жизни», поставленной в Оперетте, написано Луи Галеви. В программке авторами либретто для нынешней премьеры являются Михаил Борисов и Владислав Старчевский, перу последнего принадлежат и все стихи, которые звучат со сцены. Но сюжетную канву Галеви они не переиначили: и там и тут рассказывается веселая история визита в Париж богатых американцев. Об их приезде случайно узнает легкомысленный молодой человек по имени Бобине. Он по уши в долгах и потому решается на авантюру: отвезти богатых американцев в дом своей не менее богатой тетушки-маркизы, выдав ее дом за Гранд Отель, и таким образом поправить свое материальное положение. Череда комических ситуаций с участием кредиторов, американцев и, конечно же, некстати возвращающейся тетушки завершается, как и положено, счастливо для всех.
Либретто Галеви было написано на основе реальных событий и – что немаловажно – по личному заказу Наполеона III в преддверии Всемирной выставки. Сохранились свидетельства, что наутро после первого исполнения весь Париж насвистывал мелодии из новой оперетты.
Времена изменились. Наверное, хорошо, что нынче никто – во всяком случае, напрямую – не заказывает сочинений к тому или иному праздничному событию. Однозначно плохо, что даже по выходе из зала, то есть по свежим следам, петь не хотелось – оркестр академического театра (дирижер Алексей Ходорченков) так и не добился необходимой опереточной легкости и заразительности.
По замыслу Оффенбаха «Парижская жизнь» – это оперетта-обозрение, своего рода прогулка по эстрадным жанрам своего времени. Для поющего курса какого-нибудь театрального вуза – настоящая находка. Так что не странно, что три года назад Борисов ставил эту оперетту со своими студентами в Щукинском училище.
Премьера в академическом театре имеет черты студенческой работы: задора много – искусства недостает. Причем, когда на сцену выходят некоторые представители среднего и старшего поколения, пропадает и задор. Тем не менее среди немногих удач можно назвать игру Петра Борисенко-Рауля, поэта и приятеля Бобине, и Виталия Мишле в роли богатого американского золотопромышленника.
Да и прямо сказать, когда в «студенческие формы» загоняют вполне уже народных артистов – вроде Лилии Амарфий, например, выглядит это нелепо. Вообще бессмыслицы в спектакле немало. «Железнодорожное начало» продиктовало художнику Виктору Архипову вывезти на сцену тележки с чемоданами, среди которых возвышаются хмурые сутулые манекены. Не имея иного применения, эти манекены служат опорой утомленным героям. Цитировать рифмованные куплеты давно уже стало общим местом рецензий на подобный новодел, но воздержаться нет сил: «Значит, у вас – свои традиции, ну а у нас к вам – инвестиции┘» или – «Все, что захочется душе! Здесь только надо шерше». Некоторые сцены явно страдают недостатком уже не актерской, а режиссерской фантазии, элементарной нехваткой трюков.
Обозрения эстрадных жанров избежать тем не менее не удалось. Другое дело, что результат вышел не самый вдохновляющий. Да жаль еще, что самые веселые танцы приберегли на финал. Те, кто досидел, – а в премьерных рядах Театра оперетты собралась весьма дисциплинированная публика, – были чрезвычайно довольны.
