Екатерина Барабаш
«Эйфорию» сделали Иван Вырыпаев, Полина Агуреева и Михаил Окунев.
Фото Reuters
На Венецианском кинофестивале показали российский конкурсный фильм «Эйфория» Ивана Вырыпаева. Вырыпаев – дебютант в кино, зато в театральных кругах личность известная. Кино, по его мнению, сильно отстает от театра, театр нынче искусство куда более прогрессивное. Спорить с этим постулатом – все равно что дискутировать, что вкуснее, селедка или пирожное. Но так или иначе, молодой театральный режиссер решил помочь отстающему кинематографу, сняв ленту «Эйфория».
Сюжет умещается в два слова: любовный треугольник. Тема вечная, чуть моложе Адама и Евы. Впрочем, все дело в том, как этот треугольник раскрасить. Вырыпаев раскрасил его нарочито ярко, с грубым изяществом. Здесь всего слишком много, всего чересчур. Преувеличенно красивая природа, словно вышедшая из компьютерной игры, – степь, небо, гроза, река, яркая кровь на белых одеждах. Актеры статичны и немногословны, диалоги подчеркнуто примитивны, но напыщенны. Все подчинено одному – показать необузданную первобытную страсть, которая не боится ни Бога, ни черта, ни смерти. Как говорил аббат Лоренцо в «Ромео и Джульетте», «таких страстей конец бывает страшен». И никаких подтекстов, психологизма и подводных камней, способных подвигнуть зрителя к раздумью. В общем, древнегреческая трагедия на донском хуторе. Эта страстная трагедийность бьет в глаза, через глаза – в мозг. Но не дальше. До сердца не доходит. Более того – по выходе из зала оказывается, что через двадцать минут про фильм сказать почти нечего. Поскольку народ здесь подготовленный, то приняли фильм доброжелательно – даже прожженные журналисты устроили хоть небольшую, но все-таки овацию. Местные критики показали полнейший разброс мнений, поставив «Эйфории» все возможные оценки – от нуля до пятерки.
Впрочем, реакция критики – штука абсолютно не показательная. Частенько бывает, что журналисты захлебываются от восторга, а картина не удостаивается даже крошечной награды. Или наоборот – критики зевают, спят или сонно выползают из зала на десятой минуте, а фильм, раз – и получает главное золото: льва, медведя или пальмовую ветвь. Многое зависит от личности председателя жюри. Катрин Денев, возглавляющая в этом году венецианское судейство, известна радикальными взглядами. Несколько дней назад она была единственной, кто зааплодировал, причем стоя, по окончании таиландской картины, с которой зрители расползались, как испуганные тараканы.
Длинная очередь, выстроившаяся у дверей зала, где должны были показывать фильм Дэвида Линча «Внутренняя империя», на поверку оказалась нестойкой зрительской кучкой, позорно бежавшей, не высидев трех часов матерого сюрреализма. Не верьте тому, кто начнет объяснять вам, что, как и почему происходит в этой картине. В конце концов профессиональный критик – тоже отчасти человек, и сообразить, почему герои оказываются одновременно в разных местах и в разных ипостасях, и кто такие люди с заячьими головами, говорящие по-польски, – никто не обязан. Линч, конечно, высококлассный режиссер, но из тех, у кого мозги видят то, чего не видят у других, и это «то, чего не видят другие», он смело переносит на экран.
Завтра жюри объявит, кто стал обладателем 63-го «Золотого медведя». Русская часть публики хорошо помнит триумф Андрея Звягинцева три года назад и надеется, что Вырыпаева постигнет та же участь. Хоть и говорят, что снаряд в одну воронку дважды не падает, но ведь любая народная мудрость знает исключения...
Венеция
