Екатерина Барабаш
Оливер Стоун стал любимцем полицейских и пожарных.
Фото Reuters
Венецианский кинофестиваль подкатил к середине, уже показали почти все самые ожидаемые фильмы, но все равно все еще чего-то ждут. Российская публика, разумеется, ждет, как отнесется Венеция к «Эйфории» Ивана Вырыпаева, а все остальные – как всегда, какого-нибудь фильма, вокруг которого можно от души поломать копья. Пока, честно сказать, особо ломать копья нет ни повода, ни смысла. Почти полное единодушие. Что-то кому-то нравится больше, кому-то – меньше, но до потрясений, до оваций со слезами на глазах далеко.
Самым привлекательным фильмом пока остается «Королева» англичанина Стивена Фрирза, картина о том, как только-только назначенный премьер-министром Тони Блэр спас, по сути дела, королевскую семью. Ни много ни мало. Речь идет о нескольких днях после гибели принцессы Дианы, когда Елизавета Вторая приняла решение похоронить ее по-тихому – мол, внутреннее это дело, семейное. А умница Блэр уговорил королеву принять во внимание всенародную любовь к Диане и похоронить ее как члена семьи Виндзоров.
Собственно, режиссер ставит под сомнение незыблемость английских традиций и моментами хоть и тонко, хоть и аккуратно, но подсмеивается над обветшавшими, по его мнению, канонами. В день премьеры фильма итальянские газеты написали, что якобы королева прислала в Венецию своих людей, чтобы те посмотрели да доложили, что это за фильм про нее сняли. Разразился скандал. Английские газеты на следующий день страшно возмутились: не королевское, мол, это дело – лазутчиков рассылать. В Великобритании фильм еще не вышел в прокат, Елизавета и все семейство уже сделали вид, что им все равно. Конечно, это спорный вопрос – следует ли мусолить на экране проблемы монархии, да еще когда речь идет о твоей собственной стране. Может, есть вещи, которые и правда следует хранить, оберегать от посторонних любопытных глаз и ушей? Может, и правда отрицание того, что веками составляло смысл и гордость нации, рано или поздно приведет к страшным последствиям?
Интересно попытаться представить какой-нибудь подобный фильм у нас. Нет, не получается представить. Не потому даже, что у них монархия, у нас – строй, названия которому нелегко найти. И не потому даже, что в России сейчас представить себе фильм, потрясающий основы строя, с каждым днем все труднее. Но и потому еще, что никаких основ давно нет, традиции навечно похоронены и каждый новый правитель хоронит их все глубже.
Одним из самых ожидаемых фильмов нынешнего Венецианского фестиваля стал «Всемирный торговый центр» Оливера Стоуна, который в нашем прокате выйдет под названием «Башни-близнецы». Правда, от Стоуна ожидали скорее хрестоматийного фильма-катастрофы, это действительно было бы для него вполне органично. Однако неожиданно Стоун снял трогательную – разумеется, в меру трогательную, ровно настолько, насколько нужно для удачного проката, – картину о двух полицейских, вбежавших в башню, только что прорезанную самолетом, и оставшихся под обломками, где они пролежали больше суток. Одну из главных ролей сыграл Николас Кейдж, которого очень ждали в Венецию, но так и не дождались. Зато Стоун привез с собой тех самых полицейских, которые стали прототипами героев. Прототипы остались довольны, заметили только, что режиссер позволил себе неточности – например, один из них выразил небольшую претензию, что Стоун перепутал, кто из них на каком боку все эти сутки пролежал. Я, сказал полицейский, лежал на правом, а мой напарник – на левом, а в фильме наоборот. Претензия, конечно, и чепуховая, но можно представить, что эти люди до конца дней своих будут помнить каждую секунду тех страшных часов.
Венеция
