Третьего не дано

Лучше питомцев Григоровича в Петербурге танцуют только в Мариинском театре.
Фото Натальи Преображенской (НГ-фото)

Театр приезжает третий год, вытеснив из Мариинки в «туристический» сезон местные «бездомные» труппы и прочие антрепризы. Столь активное сотрудничество, похоже, может прервать только предстоящая реконструкция театра. Хотя привыкшая к разным, самым неудобным площадкам краснодарская труппа способна станцевать и в концертном зале на месте сгоревших декорационных мастерских. Если его, конечно, хотя бы к следующему лету откроют.

Основная причина мариинского гостеприимства в том, что имя Юрия Григоровича далеко не пустой звук для Валерия Гергиева. Настолько, что в нынешних гастролях он даже пообещал было продирижировать «Легендой о любви» в качестве подарка к юбилею хореографа. Но все обошлось благополучно: Гергиев не появился.

Юрию Григоровичу в январе исполняется 80, а сейчас – 60 лет творческой деятельности. Празднества по этим поводам предполагаются в виде триумфального турне по городам и весям разных стран с финальным выступлением в Лондоне. К тому же в этом году десять лет работы Григоровича в Краснодаре. И надо заметить, эти годы в теплых краях хореограф не прозябал. В краснодарском театре идет двенадцать его спектаклей в новых редакциях (Григорович решил, что пришло «время шлифовать»).

Но начинаются «отмечания» в Петербурге. Нынешние гастроли оказались сложнее, чем прежние: и эффект новизны, и радость узнавания позади. В итоге аншлагов первого сезона не наблюдалось, на открытии гастролей зал не был заполнен, хотя в последний момент устроители вдвое снизили цены на билеты. Кстати, географическую принадлежность театра не слишком афишировали, и те, кто видел название «Театр балета Григоровича», вполне мог предположить, что труппа, например, московская – здесь у Григоровича был театр.

Афиша гастролей разделилась на две части. Первая – балеты «Спартак» (им открывали), «Ромео и Джульетта» и новая «Легенда о любви» (этой постановкой Григорович отметил десятилетие руководства Краснодарским балетом и решился привезти ее в Петербург). Вторая – редакции, точнее, перестановки Григоровичем балетов классического репертуара: «Корсар», «Лебединое озеро» и «Дон Кихот». Но и безусловные шлягеры не вызвали соответствующего зрительского энтузиазма. Редакции Григоровичу вообще удавались не столь бесспорно, как собственные балеты, а в «отшлифованных» для краснодарской труппы спектаклях сюжет и вовсе размыт (это касается собственной «Легенды» не меньше, чем отредактированного «Корсара»).

«Слабое звено» второго блока еще и в том, что основную часть этих спектаклей танцевала Анастасия Волочкова. Как оказалось, для кассы имя уже не слишком привлекательное: Волочкова устарела как тип нового русского. О танцах и сценической игре бывшей балерины говорить неловко. Поклонники ее внешности, которым достаточно того, что предмет обожания выходит на сцену и по ней перемещается для удобства обозрения, в основном остались довольны. Статная, крупная блондинка (на фоне краснодарской труппы заметна, хотя и здесь есть более интересные с точки зрения балетного театра персонажи), безбрежная улыбка. Костюмы – в отличие от времен Мариинки – красивы, но не режут глаз. Зато для ее партнера Евгения Иванченко пора учредить медаль «за выносливость». На верхних поддержках Волочкова удобна на зависть многим танцовщицам, и можно было бы назвать ее в принципе умелой партнершей, но партерные проходят со скрипом. Точнее, с шелестом, когда Иванченко усердно вертит ее на турах.

Что касается уровня труппы, то в Петербурге лучше выглядит только Мариинка, так что в августовском межсезонье краснодарцы в балетной столице вполне конкурентоспособны. Труппа дисциплинированная, кордебалет отличает абсолютная слаженность. Грим безупречный, если парики – то у всех одинаковые, даже лица словно унифицированы (хотя кавалерист-девицы в рядах мужского кордебалета «Легенды» все же узнаваемы). Состав солистов достаточно интересный и репертуар выдерживает достойно.

Недочеты, как ни странно, больше из области сценографии и костюмов. Например, в «Легенде» знаменитую «книжку» не узнать, от нее остались лишь намеки, а в «Спартаке» у римлян трико разной длины и морщит на коленях, а рабы в чем-то вроде рабочих спецовок. Но самая принципиальная неудача – усеченные варианты собственных постановок. Если это то, что Григорович называет «шлифовать», то лучше бы оставить материал необработанным. Хотя бы с точки зрения вменяемости сюжета.

Но то, что хореограф накануне своего восьмидесятилетия в такой активной фазе, – завидно. А в Петербург Юрий Григорович наведывается как к истокам, где он был молод, счастлив и независим.