Григорий Заславский Неделю продолжались мытарства екатеринбургского «Коляда-театра», единокровного сына солнца русской драматургии Николая Коляды. В пятницу, 14 июля, «Коляда-театр» выгнали на улицу, в среду, 19-го, театр вернулся в подвал на проспекте Ленина, где на правах хозяина он провел последние несколько лет. Впрочем, хозяином он как раз и не был и прав соответствующих тоже не имел. В свое время добрые люди пустили его┘ ну, скажем так, погреться. А Коляда со своим театром взял да и пустил корни. За несколько лет поставил полтора десятка спектаклей, получил несколько областных театральных премий, съездил на несколько фестивалей, в том числе в Москву на «Золотую маску» и в Санкт-Петербург на «Новую драму».
Гастроли в Москве в конце мая – в начале июня прошли триумфально.
Стало ясно, что Коляда на свои собственные деньги, которые получает от успешного проката написанных им пьес и от продажи билетов на спектакли, то есть буквально «на коленке» создал настоящий репертуарный театр. Воспитал актеров – не каждая столичная труппа может похвастаться такой актрисой, как Ирина Ермолова, или таким, как премьер его труппы Ягодин.
И все эти годы – шесть или семь лет – театр жил в чужом подвале на птичьих правах. Построил там сцену, играл по тридцать спектаклей в месяц, приручил публику. Исправно платил коммунальные платежи. Но когда появились более приглядистые арендаторы, хозяева попросили театр освободить помещение. Явление следующее: те же, без «Коляда-театра».
Я скажу, что это – самое естественное развитие событий.
Естественное, потому что «Коляда-театр» – конечно, как кость в горле у многих нынешних защитников русского репертуарного театра. Репертуарного – значит государственного, без которого, как известно, здесь мир перевернется, а на том свете – Станиславский с Немировичем-Данченко со всеми своими соратниками и партнерами. Подобные «внематериальные» аргументы почему-то действуют, и деньги в виде бюджетного финансирования отпускаются академическим театрам по-прежнему. А жизнь, как выясняется, обитает в театральном подвале.
Там – сплошные дотации, которые – как в черную дыру. А тут – на голом, можно сказать, энтузиазме, экономии и хозрасчете, живут и в ус не дуют. Плюс – премии «отнимают» и на фестивали ездят. Совсем как в русской сказке получается, где вся любовь достается падчерице, в то время как родная дочь прозябает в унынии и печали. В сказке, правда, вместе с любовью на голову падчерице сыпались еще и богатства несметные. В жизни любовь и деньги живут порознь: любовь зрителей доставалась Коляде и его актерам, а деньги по-прежнему шли по проторенным бюджетным тропам.
Естественно, для всех было бы лучше, если бы «Коляда-театра» не было вовсе. Сам Коляда имеет трудный характер, то пьесы сочиняет, то сам ставит их, театр своего имени открыл, придумал международный драматургический конкурс. Вечная головная боль. Перенаправлять бюджетные потоки? Придумывать для него какой-то особый статус? Тут еще – в канун московских гастролей – выдали Коляде президентский грант, поощряющий творческий энтузиазм «на местах». А «на местах» этот самый энтузиазм решили заткнуть наконец.
В принципе – с некоторой, конечно, разницей – нынешние незаконнорожденные театры вроде «Коляда-театра» или столичной Студии театрального искусства Сергея Женовача напоминают о том времени, когда в Москве появился Художественный общедоступный театр. В конце ХIX века, как и ныне, на ноги становился русский капитализм, но в театре все места уже были заняты: с одной стороны – императорские театры, с другой – антрепризы. Одни получали стабильную дотацию, другие пропитания ради пускались во все тяжкие. И вдруг художественные какие-то задачи, особый репертуар и – новые экономические принципы ведения театрального дела. Кому это понравится?
Сегодня вышеупомянутая Студия театрального искусства Женовача, конечно, больше похожа на репертуарный театр «с принципами», чем многие и многие театральные академии, лидеры которых выступают против театральной реформы и клянутся в верности великим традициям. Впору вывести нечто вроде закона прямой или обратной пропорции: чем ближе к традициям, тем дальше от материального благополучия и вообще – от дотаций.
Вот, например, в Мастерской Петра Фоменко традиции русского репертуарного театра живы. Потому и здание им строят уже не первый, не второй и не третий год. А другие успели уж второе новоселье справить.
Это – наша Система Станиславского.
Дарья Гармоненко 