Анатолий Королев Завершилась очередная, 10-я художественная ярмарка «Арт Москва». Все четыре этажа ЦДХ были полностью отданы современному искусству. Среди участников панорамы были галереи из Нью-Йорка, Лондона, Парижа.
Такое ощущение, что наше искусство – парадокс – все еще остается советским.
Внешне оно кажется, наоборот, антисоветским: вот мускулистый голый Ильич, вот он же на дне коробки в инсталляции группы «Синие носы»: мумия жива и то и дело переворачивается в гробу. Вот Ленин – зеркало для ванной рядом с другими иконами поп-арта: Элвис Пресли, Елизавета II и, конечно, Юрий Гагарин. Вот скульптура Витаса Стасюника, где от памятника Ильичу осталась только рука с кепкой да ленинские ботинки из бронзы. Одним словом, Ильич продолжает двигать искусство, пусть даже как паровоз для издевки.
Практически каждый художественный жест отсылает нас к символам, жестам и фобиям советской эпохи. Был человек с ружьем, сегодня кролик с автоматом Калашникова, был плакат «Не болтай», сегодня Андрей Бартенев устами марсианина говорит то же самое.
Советский бензин двигает, например, машину известного скандалиста Мамышева-Монро, когда тот на экране видеоинсталляции пожирает демоническими глазами зачуханную бабу в кафе. Помните знаменитую встречу Штирлица с женой из сериала «Семнадцать мгновений весны»?
Эти отсылки к советскому контексту запретов и моральной шизофрении постоянно ставили в тупик: где же современность в ее чистом виде без оглядки на славное прошлое? Согласитесь, сегодня подрисовывать усы Моне Лизе в духе Марселя Дюшана слишком легко.
Именно эта установка на шок и приводит к тому, что многие мастера привычно паразитируют на советском тексте.
Но исключения из мейнстрима а-ля «Волга-Волга» есть.
Пожалуй, самым свежим выглядит наш Поролон, художник Сергей Шеховцев, который режет свои фигуры, мотоциклы и парочки в кино из заурядного упаковочного поролона. Тут нет никаких экивоков на СССР, там не было культа упаковки товара. Зато сегодня упаковка стала проблемой для человечества. Как избавиться от бутылок, пакетов, коробок, батареек «Дюрасел» и прочего хлама?! Вот почему поролон так годится для современной скульптуры.
Рядом с Шеховцевым можно назвать еще фотомастера Рауфа Мамедова и его парафраз Леонардо да Винчи «Тайная вечеря». Только роль апостолов на постановочной фотографии исполняют дауны. И это не трюк, а поступок художника. Он исполнен сострадания. Боль – вот изнанка нашей упитанности. А цена у поступка была всегда весьма высока. Вот чего не хватает современному вызову – поступка.
Собачка от Олега Кулика, которая снесла на стол старикам на радость золотое яичко Курочки Рябы, – это только лишь хохма. И полотно Константина Звездочетова «Битва русского с советским» – тоже хохма. Комикс размером с батальное полотно студии Грекова. В этом нет риска. Увы, арт-шок устарел.
Кстати, одна из западных галерей привезла в Москву знаменитые одеяла Роберта Раушенберга. Грязное крашеное тряпье на стене, и только. В 50-м году это был вызов, но оказалось, что у шока короткое дыхание, он быстро выдыхается и перестает шокировать.
Пожалуй, самым ярким воплощением фиаско тотального комикса стала работа Ербола Мельдибекова «Гаттамелата в шкуре Чингисхана». Кондотьер Гаттамелата – знаменитая конная статуя работы Донателло из Падуи. У Мельдибекова от коня и всадника на постаменте остались лишь четыре конские ноги с подковами. Таким вот бедным козликом выглядит на выставке наша эпоха. От нее остались только рожки да ножки. Рожки Ленина и ножки Любови Орловой.
