Баня по-черному

В предбаннике (так в театре называют курилку) между выходами на сцену отдыхают артисты. Пьют пиво, травят байки, ругают главрежа. Здесь и сетования на судьбу актера старой школы в эпоху всеобщей коммерциализации, и ревностные подсчеты чужих гонораров, и констатация горьких истин: «Слова потеряли свое значение, а наша профессия как раз состоит в том, чтобы произносить выученные наизусть слова.. Миша, мы – обманщики!»

Старые лицедеи Батенин (Александр Филиппенко) и Стоцкий (Александр Яцко) появляются то в костюмах строителей, то выряженные Толстым и Чеховым. Причем классики в их исполнении выглядят непримиримыми антиподами и почти комиками. То, как безмятежный циник Батенин парирует выпады вечно брюзжащего Стоцкого, вызывает улыбку. По звонку они возвращаются доигрывать спектакль, а предбанник в их отсутствие превращается в конференц-зал для представителей крупной политической партии, портрет Станиславского на стене незаметно сменяет лукавая физиономия кандидата в президенты (сценография – Александра Бойма). Политтехнологи, депутаты, воротилы бизнеса, йоги-мистики... Их кулуарные разговоры еще смешнее, чем актерские байки. Здесь и жаркие споры по поводу схемы метрополитена, в котором каждый из спорящих не был лет двадцать, и размышления о том, что бы такое «впрыснуть» в сознание безмозглого электората, пересыпанные туманными квазинаучными терминами вроде «пустот в сознании» или «перехода от примитивно-вербального к концептуальному». Чего стоят одни только ернические монологи политтехнолога Туапсинского. Роль старого пройдохи явно писалась в расчете на Юрского-актера. Не расстающийся на протяжении всего действия с флягой скотча, Туапсинский выступает этаким шутом, чьи язвительные замечания никто не воспринимает всерьез, но которые со временем грозят стать пророческими. Он так и сыплет афоризмами: «Пусто место чисто не бывает», «Мы вышли из темноты и неволи, в которой у нас была свобода», – которые мгновенно врезаются в память. Что и говорить, Сергей Юрьевич, как опытный политтехнолог, виртуозно владеет методами воздействия на массы.

Действующих лиц в спектакле много, вдвое больше, чем самих артистов. К слову, актерский состав подобран блестящий, по нынешней традиции актеры из труппы театра перемешаны с приглашенными. Приглашенная звезда Александр Филиппенко дьявольски обаятелен и дьявольски же страшен, играя крупного дельца и кандидата в президенты Акимова. Узнаваемы и другие типы нашего времени – охранник Николай (Александр Бобровский), невозмутимый и равнодушный; беспринципная профурсетка Магдалена (Анна Гарнова), готовая идти по головам; депутат Лидия Пална Парковка (Лариса Кузнецова), скрывающая некомпетентность под маской чрезвычайной энергичности. Спектакль заявлен как «путаница в двух действиях». И действительно, как тут не запутаться, когда во втором действии электоральные властители дум вдруг обнаруживают себя актерами. Теми самыми. Оказывается, что в перерывах между спектаклями они снимаются в телесериале про политику. Выясняется это почти случайно, когда у дяди Бори, исполнителя роли Туапсинского, на съемочной площадке случается сердечный приступ...

Мораль проста: поручиться ни за кого нельзя, каждый второй – не тот, за кого себя выдает. Вот оно что! Новый смысл обретает начало спектакля: девушка выходит в еще не освещенное пространство сцены, начинает разминаться. Свет в зале в это время еще не погашен, и зрители, невольно чувствуя именно себя в центре внимания, сами себе начинают казаться актерами...

Что автор констатирует безапелляционно, так это то, что за все придется держать ответ. Всему – свой срок. И баня будет. Не сауна с девочками, а настоящая русская баня. По-черному.

А пока, по мысли то ли Вацетиса, то ли Юрского (они единомышленники – это ясно), мы все в предбаннике.